приговор
Вчера в Пятигорске был вынесен приговор Альви Хайдерханову, диверсанту из чеченского города Аргун. Он получил 20 лет лагерей за неоднократное минирование железнодорожных путей и нападения на армейские блокпосты. С подробностями — АЛЕКСАНДРА Ъ-ЛАРИНЦЕВА.Судебные слушания по делу Хайдерханова продолжались более месяца, заседания несколько раз переносились из-за того, что подсудимый требовал вызвать адвоката Витаева, который предложил своему подзащитному подписывать все бумаги, получаемые от следователей, чтобы потом "в суде все расставить по своим местам".
Началось вчерашнее заседание с традиционного последнего слова. Подсудимый Хайдерханов зашел в клетку, скрестил на груди руки и стал смотреть в одну точку.
— Хайдерханов, вам предоставляется последнее слово,— напомнил судья Юрий Макаров.— Подсудимый, у вас есть что сказать суду?
Ответа не последовало.
— Так,— занервничал судья,— ну переведите ему, что ли.
После фразы на чеченском языке, произнесенной переводчицей, Хайдерханов завел руки за спину и сказал: "Повторяется 37-й год".
Суд тут же удалился в совещательную комнату. Через полчаса зачитали приговор. Как обычно на чеченских процессах, он почти не отличался от текста обвинительного заключения. Из него следовало, что подсудимый Хайдерханов в сентябре 1999 года добровольно вступил в незаконное вооруженное формирование под руководством Хаджи-Магомеда по кличке Полковник, прошел обучение минно-взрывному делу и занимался минированием дорог на пути продвижения колонн федеральных сил. В декабре 1999-го отряд Полковника распался, но Хайдерханов оружия не сдал и по амнистии не прошел. Далее, как установило следствие, в феврале 2001 года он встретился с бывшим командиром и, договорившись с ним, начал террористическую деятельность. Для начала он и двое его бывших одноклассников ночью обстреляли блокпост федеральных сил на улице Шоссейной в Аргуне.
10 апреля 2001 года, получив ночью от Хаджи-Магомеда завернутый в мешок артиллерийский снаряд, Хайдерханов закопал его в гравий между шпалами в 300 метрах от железнодорожной станции Аргун. Он подорвал этот фугас на следующий день, когда проходил воинский эшелон, следовавший в Волгоградскую область. В результате две платформы с техникой сошли с рельсов, но люди не пострадали. За это Хайдерханову заплатили $200.
Следующий взрыв планировался на 15 мая, но террористов постигла неудача: фугас, составленный из двух артиллерийских снарядов, обнаружила и разминировала инженерная разведка. Приблизительно в этот же период времени Хайдерханов с друзьями обстрелял блокпост на Шоссейной из автоматов Калашникова, которые они хранили в подвале одной из аргунских школ (он подтвердил это на предварительном следствии).
Последнее преступление, в котором подсудимый был признан виновным,— подрыв 9 июня 2001 года воинского эшелона. Эшелон с техникой, принадлежащей 205-й бригаде федеральных сил, следовал из Моздока в Ханкалу. Фугас был взорван под вагоном, где находился караул. Военнослужащих взрывной волной выбросило из вагона. Младший сержант Горбатов погиб, придавленный сошедшим с рельсов вагоном, рядовой Садонов скончался в госпитале, еще пятеро солдат и офицеров получили травмы средней степени тяжести. Все они заявили гражданские иски о возмещении морального ущерба на сумму более 100 тысяч рублей, и суд их удовлетворил.
Задержали Хайдерханова тогда же, 9 июня. По показаниям свидетелей, в тот день он несколько раз выходил к железной дороге, как будто что-то проверял. После взрыва весь район был оцеплен, и все подозрительные, с точки зрения омоновцев, личности были задержаны за то, что "пытались скрыться с места преступления".
Вину подсудимого суд счел полностью доказанной, так как в деле имеются справки УФСБ о наличии в районе Аргуна отряда полевого командира Хаджи-Магомеда, рапорт оперуполномоченного Иванова о добровольной выдаче Хайдерхановым автомата из тайника на улице Карла Маркса, а также признательные показания задержанного в присутствии адвоката, нанятого родственниками.
Кстати, как рассказала присутствовавшая на процессе переводчица, никто из родственников за месяц так и не приехал к подсудимому, даже для передачи продуктов в тюрьму. Правда, после смерти отца Хайдерханов с младшим братом не имели постоянного места жительства; с матерью Хайдерханов не общался и жил у родственников отца.
Приговора он как будто не слышал, смотрел в окно, то улыбался, то, казалось, вот-вот начнет утирать слезы, потом с детским любопытством рассматривал надписи на камерах телевизионщиков.
Когда судья Макаров задал традиционный вопрос: понятен ли подсудимому приговор и сроки его обжалования, Хайдерханов сделал вид, что не слышит.
— Надо полагать, осужденный отказывается давать суду показания,— резюмировал господин Макаров.