На сцене Дома культуры имени Зуева со спектаклем "Афазия" выступил каталонский перформансист Марсель.ли Антунес. В организовавшем однодневную гастроль клубе "Дом" считают, что за подобными зрелищами — будущее театра.
Представление задержали на два часа: таможня проявила повышенный интерес к грузу из Испании, и к назначенному часу наладить оборудование не успевали. Перед началом Марсель.ли Антунес (Marcel.Li Antunez) продемонстрировал аппараты, вызвавшие подозрение таможенников. Три странного вида робота были установлены на клубной авансцене перед большим видеоэкраном. На экране показывали зеленоватое химическое озеро, из которого то и дело выныривало довольное человеческое лицо. Его обладатель, господин Антунес, плотный, совершенно лысый мужчина, вышел к публике в обтягивающих черных шортах и майке. Все туловище и конечности долгожданного каталонца были облеплены ремнями и трубочками, как будто артист согласился стать подопытным кроликом в некоем медицинском эксперименте. Но на самом деле Марсель.ли не объект, а субъект эксперимента. Потому что с помощью нательного оборудования он управляет всей сценой: заставляет роботов совершать механические движения и издавать звуки, а изображение на экране — менять ритм и направление. Свои исследования он гордо относит к бионике и считает, что пробуждает в людях архаические фобии и мифический экстаз.
Может быть, у кого-то из присутствовавших господину Антунесу и вправду удалось актуализировать упомянутые чувства, но это уже из области подсознательного. А наяву все выглядело следующим образом. На экране целый час показывали анимационно-игровой видеофильм, в отдельных эпизодах которого действительно можно было распознать заранее обещанный сюжет гомеровской "Одиссеи". А перед экраном все это время подпрыгивал и слегка бесновался темный силуэт с трубочками, подмешивавший свои вопли к и без того не тихому электронному саундтреку. Роботы изредка просыпались, шипели и трещали, видимо изживая таким способом остатки гнева в адрес русских таможенников.Видеострасти нагнетались постепенно. Сначала Одиссей спокойно плыл по нарисованному бурному морю, но потом в дело включился автор проекта. Облитый коричневой липкой гадостью череп Марселя.ли стал жадно терзать своими зубами настоящие мужские и женские тела. Сначала зверства были внешними, но потом углубились вовнутрь, на экран повалили кишки и полилась кровь. Ни одного слова синьор Антунес так и не произнес, за исключением приветствия и извинений, когда в середине представления компьютер вдруг отрубился. Но зато каталонский "кибер-артист" распотрошил немало человечины. Правда, успев показать, что и он не чужд своеобразным представлениям о прекрасном — после того, как очередное мертвое женское тело было обмазано кровью, на трупе появился узор, написанный взбитыми сливками. А финал решен и вовсе в сусально-рекламном духе: все кошмары и зверства рассеялись как страшный сон, и вот по настоящему зеленому полю Одиссей в автомобиле возвращается в свой деревенский домик, откуда навстречу ему выбегают радостные Пенелопа и Телемак. Ни дать ни взять — реклама сметаны. Видимо, именно так воплощается "синтез высокой поэзии и высокой технологии", обещанный в аннотации.
Впрочем, претензии к перформансу ничуть не поэтического, а сугубо технологического свойства. Что касается кишок и кровищи, так среди видеоартистов есть такие, которые каталонцу сто очков вперед дадут. Соединение живого человека и изображения с привлечением компьютерной технологии — почтенный жанр, который в Европе и Америке давно не в новинку. Беда в том, что никакого дополнительного эффекта от соединения человека и видео в "Афазии" достигнуто не было. Примерно с тем же успехом можно было запустить на экран любую бодрую видеоинсталляцию и заставить ее автора скакать спереди, максимально заслоняя зрителям изображение. Предваряя показ "Афазии", руководитель клуба "Дом" Николай Дмитриев пообещал, что Марсель.ли Антунес является вестником из будущего и что скоро весь мировой театр будет чем-то в этом духе. Куратор и организатор из господина Дмитриева неплохой. Хотелось бы верить, что пророк из него никудышный.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ