Федерация тенниса России поддержит Шарапову, если она решит обжаловать решение о своей дисквалификации. Об этом говорится в заявлении ФТР. В среду Международная теннисная федерация дисквалифицировала россиянку на два года за употребление допинга. Из-за этого решения Шарапова пропустит Олимпийские игры в Бразилии и будет лишена баллов, заработанных на Открытом чемпионате Австралии-2016. 7 марта спортсменка призналась, что в ее допинг-пробе обнаружены следы мельдония. Он запрещен Всемирным антидопинговым агентством с 1 января 2016 года. По словам Шараповой, она принимала лекарство в течение многих лет и не знала о его запрете. Тренер сборных команд России, член правления Федерации тенниса России Владимир Камельзон обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Ильей Корякиным.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— Владимир Наумович, вот вы сказали, вас цитирую: «Не надо было вылезать», что вы имели в виду? Не нужно было признаваться?
— Я имел в виду, что эта ее команда, конечно, не просчитала того, это она как русский человек, как добрый человек, у нас у россиян душа открытая, и мы думаем, что и на той стороне все такие. Она честно сказала, что произошло. Это не ее дело было. Она получает в день сотни писем, поверьте мне. Если бы она эту всю почту читала и отвечала, то ей бы некогда было перебрасывать мячик на другую сторону. Для этого у нее команда около 20 человек с большой зарплатой. Это они должны были все это дело просмотреть. Они взяли, сглупили, она по чистой простоте душевной российской, взяла выступила, рассказала, что она принимала этот мельдоний.
— Она должна была это сделать, это правильное решение или нет?
— Нет, неправильное это решение. Это решение неправильное, оно оспаривается, и будет оспариваться до сегодняшнего дня. Решение абсолютно неправильное было ее выступление на этой пресс-конференции.
— То есть ей не нужно было признаваться?
— Нет. Именно на этом сыграли все наши противники.
— Владимир Наумович, просто министр спорта Виталий Мутко сказал, что то, что она призналась, за чистосердечное, скажем так, признание она получила такой срок вместо возможных четырех лет дисквалификации.
— А вы знаете, я поспорю с нашим министром. Я очень уважаю высокие чиновничьи посты, но я тоже не молодой человек и много что в теннисе видел. Потому и дали четыре года, чтобы потом скостить на два. Мы эти фокусы юридические очень хорошо знаем. Это все сделано сознательно. И она, конечно, не стоила этих четырех лет. По закону можно было, но это было придумано. Давайте четыре дадим, четыре поставим в обвинение, а скостили ей до двух лет. Это моя позиция.
— Шарапова намерена обжаловать, и не только она, за нее вступились организации теннисные. Тем не менее, удастся ли оспорить и снизить, возможно, этот срок?
— Если вы спрашиваете лично мое мнение, я думаю, что это ничего не даст. Оспорить это можно, и Федерация тенниса — я разговаривал с Тарпищевым только что — мы тоже включимся и будем в этой апелляции принимать участие, но апелляция должна исходить исключительно от нее, и мы только присоединяемся и ей помогаем. Но я не думаю, что они хоть что-нибудь ей скостят, раз они уже влепили эти два года, они будут стоять на своем, потому что, когда хотели крови, жаждали крови, им было важно зацепить недосягаемую звезду. Все равно они ее не сумеют запачкать, она станет еще более известной, она в истории останется, понимаете. Ну вот единственное, что они могут только быть счастливы, что они сумели дотронуться до этой звезды, ничего не получив.
— Я, кстати, добавлю, что и Всемирное антидопинговое агентство тоже собирается изучить решение о дисквалификации и рассмотреть возможность подачи апелляции в Спортивный арбитражный суд.
— Я думаю, что, во-первых, сегодня людям нечего терять. С судом всегда можно поспорить, если есть такое право. Право такое есть. И можно за это еще побороться. И чем активнее люди будут бороться, может быть, там какой-то разум возобладает. Это вот моя позиция такая. Мне очень обидно, что произошло. Я думаю, что если ей не дадут сыграть, вы представляете себе, ей 29 года, два года прибавьте, в 31 год начинать все сначала, она сегодня вторая ракетка в мире, это высоченный результат. Без нее «Ролан Гаррос» был не очень интересный, потому что самая интересная интрига была Серена Уильямс и Маша Шарапова, а получилось все наоборот, и финал был совсем другой и так далее. Но там не хватало все равно шараповского куража, его не было на этом турнире. То же самое будет с Олимпийскими играми, если она не будет играть. И это потеря для мирового тенниса, я в этом убежден.
— Владимир Наумович, а как вы думаете, на Рио-де-Жанейро Шарапова смогла бы как-нибудь проявить себя?
— Вы знаете, я опасаюсь профессионально чего: я все время говорю, что формируется игрок на соревнованиях, на теннисном корте тренировочный процесс — это поддержание спортивной формы на том уровне, на котором она играет. Остальное все формируется на соревнованиях. Если вы пропускаете «Ролан Гаррос», пропускаете «Уимблдон», пропускаете турниры, которые готовят к «Ролан Гаррос» и так далее, вы не играете соревнования, у вас пропадает соревновательный опыт. Без него почувствовать мяч, чтобы он сидел на ракетке, очень трудно. Психологически самое главное — это соревнование.