Рамиль Бахтизин, ректор Уфимского государственного нефтяного технического университета:
— Конечно. В стране, где нефтяная отрасль — одна из главных составляющих бюджета, по-другому и быть не может. Любые колебания в ней серьезно влияют и в целом на жизнь страны, и на жизнь каждого из нас.
Камиль Закиров, генеральный директор АО «Таргин»:
— Падение цены на нефть резко ослабило рубль. Для нас это дало разнонаправленный эффект. С одной стороны, выросли цены на определенные материалы, соответственно и затратная составляющая наших продуктов. Сократился объем работ на рынке, из-за того что приостановились долгосрочные проекты. В общем, не сладко. Единственный позитивный момент — слабый рубль позволяет лучше конкурировать с зарубежными игроками и помогает нам в наших международных проектах.
Айдар Зубаиров, руководитель уфимского филиала ВТБ-24:
— Да, серьезно почувствовал. Всем же понятно, какие это последствия для экономики и для нашего личного благополучия. С другой стороны, есть ощущение, что и это мы переживем, как и раньше. Хорошая возможность, чтобы пересмотреть свои приоритеты, найти резервы.
Эльшад Теляшев, директор Института нефтехимпереработки республики:
— Разумеется, почувствовали! У нас, например, стали ужиматься программы по модернизации нефтепереработки и нефтехимии из-за этого. Когда снижаются программы модернизации, нам как проектному институту труднее получать заказы.
Павел Качкаев, депутат Госдумы РФ:
— Наверное, если бы я занимался нефтяным бизнесом, продавал или покупал, я бы почувствовал падение цен на нефть сильнее. Но я чувствую растущую инфляцию. 13% — это все-таки приличный показатель.
Анатолий Пискунов, член правления — директор по закупкам и логистике Башкирской электросетевой компании:
— Мы ощутили в первую очередь последствия инфляции. Например, в конце 2014-го года за резким ослаблением рубля на рынке возник лавинообразный рост цен практически на всю линейку потребляемой нами продукции. И если для импортного оборудования это было объяснимо, то для отечественной продукции, на наш взгляд, не всегда оправдано.
Юрий Пустовгаров, управляющий директор Кумертауского авиационного производственного предприятия:
— Я, как и любой гражданин Российской Федерации, почувствовал. В магазинах больше пустых полок, меньше ассортимент. С другой стороны, стало больше наших отечественных товаров, и это, конечно, плюс. Так что лично я оцениванию падение цен на нефть больше даже положительно, чем отрицательно. Конечно, доходы населения пострадали, но в стратегическом плане для государства это плюс.
Алексей Изотов, сити-менеджер Стерлитамака:
— У нас город нефтехимический, поэтому на нас в меньшей степени отразилось снижение цен на нефть. Упал рубль, выросла экспортная выручка. У нас нефтехимия по индексу производства в 2015-м году была существенно выше, чем в 2014-м, а сейчас мы идем чуть выше аналогичного периода 2015-го года. Негативное влияние почувствовало машиностроение. Это связано с тем, что нефтегазовые предприятия сократили свои инвестиционные программы. Соответственно, те предприятия, которые работали на нефтехемическую отрасль, снизили объемы производства.