В начале апреля заканчивается дипломатическая миссия представителя Святого престола в РФ архиепископа ИВАНА ЮРКОВИЧА, который пять лет представлял Государство Ватикан в России. О том, как он выстраивал отношения с Московским патриархатом, в чем отличие церковной дипломатии от светской, посланник папы римского в РФ рассказал корреспонденту "Ъ" ПАВЛУ КОРОБОВУ.
— На днях вы заканчиваете свою дипломатическую миссию в РФ, решение о вашем переводе совпало с исторической встречей папы Франциска с патриархом Кириллом в Гаване. Это случайность или новую историю взаимоотношений решили начать с новым нунцием?
— Святой престол счел, что мое присутствие необходимо в Женеве, в месте, где проводятся многие важные международные встречи. Эта кадровая перестановка готовилась уже некоторое время, но руководство оказало мне любезность, обнародовав решение о моем переводе лишь после встречи папы Франциска и патриарха Кирилла, когда с момента начала моей службы в Москве прошло уже более пяти лет. В среднем продолжительность пребывания посла в месте аккредитации составляет, как правило, четыре года, а порой и меньше. Так мне кажется, что уже отбыли все те послы, одновременно с которыми я вручал верительные грамоты президенту Дмитрию Медведеву.
— Как происходит ротация послов Святого престола, от чего зависит срок пребывания нунция в той или иной стране? Например, ваш предшественник пробыл в России восемь лет.
— На дипломатической службе Святого престола не существует фиксированных сроков. Например, моя служба в Минске длилась почти четыре года, миссия в качестве апостольского нунция на Украине — менее семи, а в Москве — более пяти лет. Должностные перемещения зачастую диктуются необходимостью, возникающей в контексте постоянной ротации примерно 110 глав дипломатических миссий Святого престола. Впрочем, если прибавить к пяти годам моего пребывания в Москве в качестве нунция еще четыре года, проведенные здесь в качестве советника нунциатуры, то получится, что дольше, чем в Москве, я прожил разве что у себя на родине, в Любляне. Это десятилетие подарило мне поистине бесценный опыт, оказало глубокое влияние, которое, полагаю, сохранится на всю мою оставшуюся жизнь.
— В чем заключаются функции апостольского нунция, в чем ваше отличие от послов светских государств?
— Согласно Венской конвенции 1961 года о дипломатических сношениях, которая регламентирует дипломатическую деятельность, апостольский нунций приравнивается по своему рангу к послу — это касается и его аккредитации, и деятельности в принимающей стране. Но поскольку нунций облечен саном и представляет духовного лидера крупного мирового христианского сообщества, то вполне понятно, что его миссия имеет определенные специфические аспекты, прежде всего религиозного свойства.
— Вы довольны, что встреча двух предстоятелей ведущих христианских конфессий — папы римского и патриарха Московского и всея Руси — состоялась в то время, когда вы были посланником папы в РФ?
— Мне посчастливилось находиться в Москве во время исторической встречи в Гаване, и я считаю это особым даром Господним, источником глубокого личного и профессионального удовлетворения. Однако, как я уже упоминал, для нас, дипломатов, должностные перемещения составляют неотъемлемую часть жизни, так что мне предстоит восьмая перемена места службы, и на сей раз меня ожидает поистине новая и непростая миссия.
— Вы участвовали в подготовке встречи понтифика с патриархом?
— Подготовка встречи между папой Франциском и патриархом Кириллом велась папским советом по содействию христианскому единству и отделом внешних церковных связей Московского патриархата. В качестве апостольского нунция я исполнял все функции, возложенные на меня моим непосредственным руководством, а также лично святым отцом. Поскольку речь шла о событии, требующем особой осмотрительности, обе стороны стремились максимально обеспечить секретность предпринятых шагов, и режим конфиденциальности по-прежнему сохраняется.
— Кто заменит вас в России?
— Не знаю точно, когда будет опубликовано это интервью и будет ли уже к тому времени обнародовано решение о назначении нового нунция. В настоящий момент имя моего преемника еще не предано гласности, но я уверен, что им станет человек, который найдет новые способы придать динамизм диалогу с государственной властью, продолжит контакты с нашими католическими общинами и, конечно, будет энергично развивать экуменический диалог.