Отношения России и Великобритания оживились. Об этом заявил Владимир Путин по итогам встречи с Дэвидом Кэмероном. По словам российского президента, двусторонние отношения Лондона и Москвы сейчас переживают не лучшие времена, однако в некоторых сферах сотрудничество активизировалось. Как отметил британский премьер-министр, в частности, страны готовы к совместной борьбе с терроризмом. Заведующий кафедрой европейской интеграции МГИМО Николай Кавешников ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Алексея Корнеева.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Путин и Кэмерон встретились впервые за год для обсуждения запрещенного в России «Исламского государства», можно ли говорить о неком потеплении отношений между Россией и Великобританией на этом фоне, как вы считаете?
— Я бы сказала осторожнее, что наметились новые возможности взаимодействия по сирийской проблеме между Россией и Великобританией, между Россией и США и в целом между Россией и Западом. Если эта договоренность о взаимодействии по Сирии будет успешно реализована, это может стать существенным фактором, способствующим общему потеплению отношений. Пока речь идет именно о Сирии, об усилении борьбы с «Исламским государством», об усилении взаимодействия как в военном плане, так и взаимодействия по поводу политического решения в Сирии.
— А что станет подтверждением того, что слова переходят в дело по совместным работам по борьбе с терроризмом?
— Во-первых, следует отметить успех, достигнутый на переговорах в Вене, когда удалось хоть частично, но все-таки согласовать список террористических организаций, действующих в Сирии, это уже плюс. По крайней мере, хоть отчасти все согласились, кого считать террористом. Хотя список далеко не полный, есть еще некоторые расхождения в позиции. Во-вторых, я полагаю, следует ожидать более эффективного взаимодействия на местах между военными, между авиационными подразделениями, непосредственно осуществляющими бомбежки террористов в Сирии.
— Вы говорите о разведданных?
— Я говорю и о возможности обмена разведданными, и о возможности координации как авиационной активности, так и шире — авиационной и наземной активности тех, кто борется с терроризмом в Сирии. Наконец, нужно подчеркнуть, что в переговорах между Путиным и Обамой была достигнута договоренность, некое понимание того, как должна происходить политическая трансформация в Сирии, и что прежде чем говорить о политических изменениях в Сирии, нужно обеспечить прекращение огня и переговоры между Асадом и оппозицией, которые были бы медиированы представителями ООН. Это большой прогресс, потому что до этого момента позиция Вашингтона была очень жесткой о том, что Асаду не место в будущем Сирии, и с ним разговаривать Вашингтон отказывался.
— То есть лед тронулся?
— Судя по всему, лед тронулся.
— По итогам встречи Путина с премьер-министром Италии Маттео Ренци также была объявлено о необходимости совместной борьбы с терроризмом, как все это меняет отношения России с Европой?
— Опять же, правильные слова о том, что следует бороться с терроризмом — это очень хорошо, и эти слова все произносят регулярно на протяжении, как минимум, последних 15 лет. Но в целом, я полагаю, климат и контекст постепенно меняются, потому что угроза, которую представляет собой «Исламское государство», и раньше оценивалась как очень серьезная, но после трагедии с российским самолетом в Египте и после трагедии в Париже стала еще более очевидной. Здесь растет понимание, что необходим широкий международный фронт для борьбы с этим очевидным злом.
— Николай Юрьевич, только такого рода трагедии помогают сместить угол зрения на подобного рода проблемы?
— К сожалению, такого рода трагедии — это печально, и это действительно трагедии, но на этом фоне отступают различные политические разногласия. Да, сейчас в условиях серьезного политического кризиса между Россией и Западом, к сожалению, только такие шоковые события способствуют изменениям в мозгах.