Последней звездой на фестивальном небосклоне блеснул австриец НОРМАН ШЕТЛЕР. После выступления он дал интервью корреспонденту Ъ МАРИНЕ Ъ-ШИМАДИНОЙ.
Норман Шетлер (Norman Shetler) — профессиональный пианист с мировым именем. Началом своей карьеры считает участие в Первом международном конкурсе имени Чайковского. А куклы — это каприз знаменитости, милое хобби, постепенно ставшее второй профессией. Впрочем, на своих выступлениях Норман Шетлер играет не столько с куклами, сколько с музыкой. Это спектакль из серии "Музыканты шутят". Разумеется, все это разыграют куклы. Другое удовольствие для пианиста, обреченного на вечное молчание за своим роялем,— игра с публикой. На вечере закрытия фестиваля Шетлер исполнил свой коронный номер. Выглядит это так: из зала выхватывается случайный человек (не подсадной — проверено), и перед ним ставится простая на первый взгляд задача --- держать микрофон возле самого рта певца, который должен вот-вот появиться. Нужно ли говорить, что чрезвычайно застенчивый поначалу "певец" — красная перчаточная обезьяна на руке Шетлера — начал в экстазе метаться в самых непредсказуемых направлениях. А за ним под гомерический хохот зала и несчастный "микрофононосец". Но, оказавшись в актерской гримерке, я увидела перед собой не ироничного шоумена, а необычайно серьезного профессора Венской академии музыки.
— Знаменитый пианист, а занимаетесь таким несерьезным делом...
— Напротив, кукольники считают меня гениальным музыкантом, а музыканты — гениальным кукольником. Я родился в маленьком городке, где было очень мало культуры. Меня увлекало все: и театр, и музыка, и танец. Я мечтал научиться танцевать степ и одновременно рисовать. Но в детстве все время занимала игра на фортепиано. А когда я вырос, я просто вернулся к своей мечте. Ведь многие великие деятели искусства играли в куклы, например Гете.— Вы много гастролируете со своей кукольной программой. Можете сравнить Московский фестиваль с международными.
— Во-первых, здесь впечатляет сама Москва. А во-вторых, Образцов так поднял уровень кукольного театра, что последние сто лет считается во всем мире кукольником номер один. Приглашение на такой фестиваль для меня — как медаль получить. Театр Образцова для кукольника это идеал, как никакой другой театр мира.
— Вы были знакомы с Образцовым?
— Мы познакомились с ним в Вене на большом кукольном фестивале. Он был в высшей степени дружелюбен и гостеприимен. И даже разрешил мне посмотреть свое выступление из-за кулис. Вторая встреча произошла в Токио, куда он приезжал с сольной программой. Я рассказал ему, что тоже играю с куклами. Он очень заинтересовался и сказал, что когда-нибудь, если будет шанс, обязательно посмотрит.
— Ваше впечатление о фестивале?
— К сожалению, я успел посмотреть только выступление Джима Гэмбла. Я никогда не видел такого виртуозного управления марионеткой, такого идеального контроля. Гэмбл когда-то был пилотом и авиаконструктором, и у него свой подход к театру. То, чем занимаюсь я, можно назвать поэтическим театром. Это поэтическое представление о разных стилях в музыке.
— Как, на ваш взгляд, изменился кукольный театр за последние годы?
— Свою программу я играю уже 34 года и с неизменным успехом. Область моих интересов — классический кукольный театр. Таков же мой путь в музыке. Я, честно говоря, мало знаком с авангардом в кукольном театре. У меня нет ни одной технически сложной куклы. На самом деле, грандиозных результатов можно достичь с помощью самых простых средств.
— Если бы вас попросили создать куклу — обобщенный образ современного человека, что бы это было?
— Ну... Не знаю... Мы в последнее время потеряли очень много невинности. Помните, у Образцова была кукла Тяпа, похожая на младенца. С помощью этой простой куклы он мог показать целую шкалу чувств. Возможно, я сделал бы такую же.