Вадим Абдрашитов, кинорежиссер. Всегда пропускаю пешеходов, которые в последнее время явно стали смелее. И, конечно, пожарных, врачей "скорой помощи" и милицию. Но бывает, что я даже и не знаю, кого пропускаю, особенно если это происходит в районе Кутузовского или Ленинского проспектов. Стоять приходится минут по тридцать. Иногда любопытство сильно мучает, из-за кого же нам стоять пришлось. Все-таки проезды официальных лиц можно было бы сделать более упорядоченными.
Константин Титов, губернатор Самарской области. Я руководствуюсь простой пословицей: "Дорогу уступит мудрейший". Поэтому пропускаю любую оперативную машину — "скорую помощь", пожарную, милицейскую. А на моей машине мигалок нет. Надеюсь, новому министру внутренних дел удастся уменьшить количество мигалок на дорогах.
Рамазан Абдулатипов, член Совета федерации от Саратовской области. Да кому попало, кто с мигалками ездит. Я считаю, что скорость продвижения наших властей по российским дорогам должна зависеть не от наличия мигалок, а от того, насколько их деятельность отвечает потребностям народа. Пока, к сожалению, я не вижу связи между количеством мигалок и эффективностью работы чиновников.
Александр Осовцов, вице-президент Российского еврейского конгресса. Я уступаю всем пешеходам, чем повергаю их в сильное недоумение. Я им рукой показываю, чтобы проходили, а они стоят. А еще мне жена строго наказала, чтобы я, когда возвращаюсь поздно, подвозил одиноких женщин. Это тоже вызывает у них неадекватную реакцию. Пропускаю и кортежи, особенно на пересечении Рублевки с МКАД.
Сергей Алексашенко, заместитель гендиректора холдинга "Интеррос". Всем машинам со спецсигналами, тем, кто может ездить быстрее меня, и дуракам. А еще тем, кто меня не просит об этом, например, официальным кортежам. Однажды в такой пробке я провел почти полтора часа. По натуре я человек мирный, но тут я вспомнил весь запас ненормативной лексики. Хорошо, с собой бумаги были — на работу переключился. Лучшим вариантом для нашего президента было бы передвижение по воздуху на вертолете, как это делал Ельцин.
Виктор Шендерович, автор и ведущий программы "Итого". Я с удовольствием уступаю дорогу пешеходам, идущим по "зебре". Остальным уступаю без удовольствия.
Алена Свиридова, певица. Мне всегда жалко тех, кто испытывает затруднения при выезде на главную дорогу, и я стараюсь дать им проехать. Еще мотоциклистов пропускаю — я их немного побаиваюсь из-за того, что на дороге они появляются неожиданно, как черт из табакерки. А к неудобствам, связанным с проездом официальных лиц, я отношусь как к погоде: изменить ее все равно нельзя, приходится терпеть. А если нарушаешь, то платить.
Андрей Скурихин, гендиректор компании "Союзплодимпорт". Много помех создают машины со спецсигналами и пропусками. Но особенно раздражает старая советская традиция перекрывать движение задолго до проезда официального лица. Иностранцам это в диковинку. А мне однажды пришлось пропускать какое-то лицо на Ленинском проспекте в течение двух часов. Из-за этого я опоздал на самолет. Я считаю, Путину на вертолете надо летать — и быстрее, и нам меньше неприятностей.
Владимир Платонов, председатель Московской городской думы. Я регулярно уступаю дорогу президенту — каждый раз не менее чем на сорок минут. Пропускать машины высших должностных лиц страны, конечно, необходимо, но надо учитывать и потерю нервных клеток простыми гражданами, теряющими в огромных пробках уйму времени. Однажды, когда я выступал на "Авторадио", мне позвонил слушатель и заявил, что его довели и он готов лечь с винтовкой на правительственной трассе. Применять столь радикальные меры, конечно, не стоит, но граждане России ежегодно платят большие деньги в дорожные фонды за свободное передвижение по этим дорогам. Но у них это не всегда получается.
Валерий Сюткин, певец. Я согласен уступать дорогу президенту, но не более того. В развитых странах из чиновников тоже только президент пользуется правом преимущественного проезда, а у нас любой чин или же любой деятель, считающий себя важной персоной, норовит получить милицейское сопровождение, не говоря уже про мигалку.
Юлий Воронцов, заместитель Генерального секретаря ООН. Больше всего проблем создают бедолаги-дачники. Им вечно некогда, и я их стараюсь пропускать. А пробки из-за кортежей — явление повсеместное. И в Вашингтоне, и в Париже жители плюются и поносят их почем зря. Это участь столиц. А кто недоволен, пусть едет в провинцию. В Европе кортежей вообще-то больше, чем у нас, но дорогу там перекрывают минут на семь-восемь. А у нас минимум на полчаса. Я думаю, это не из-за безопасности, а из-за того, что связь у нас как в каменном веке.
Сергей Сидоровский, президент хоккейного клуба "Динамо". Мне никто не мешает, а я дорогу уступлю любому. А вообще меня раздражают разговоры депутатов о перегруженных дорогах. Ведь они люди большого дела, а такой ерундой занимаются — тягаются с президентскими кортежами!
Анатолий Лисицын, губернатор Ярославской области, член президиума Госсовета. Президентские кортежи мне не мешают, а вот машины мелких чиновников с мигалками иногда просто бесят. Я часто езжу в Москву на машине, и самое гиблое место — это въезд в город с Ярославского шоссе! Иногда стою там столько же времени, сколько ехал из Ярославля в Москву. И меня никто никогда вперед не пропускал. У меня ведь, кроме российского флажка на машине, ничего нет, да и гаишного сопровождения я себе не устраиваю. А вот многие депутаты Госдумы, выезжая в регионы, часто требуют гаишного сопровождения для передвижений по городу. Но я им отказываю.
Павел Буре, лидер команды Florida Panthers, главный снайпер чемпионата NHL. Не помню, но, видимо, всем, кому требуется, и при этом стараюсь оставаться спокойным. Иногда раздражает неумение некоторых водителей ездить. Они странно перестраиваются, нервничают и создают нервозную обстановку на дороге. А правительственные кортежи я редко встречал.
Александр Руцкой, в 1991-1993 годах вице-президент России. И кому только не приходится уступать дорогу! Но это неудивительно. Видимо, те, кого сопровождают, столько зла сделали народу, что у них есть основания опасаться за свою жизнь. А я даже в бытность мою вице-президентом по Москве без кортежей ездил и чувствовал себя в полной безопасности.
Игорь Чубайс, директор Центра по изучению России. Никому. Я двадцать лет за рулем, поэтому в машине чувствую себя как рыба в воде. И если в жизни я вежливый и деликатный, то за рулем эти качества пропадают. Когда я сильно тороплюсь, то не только никому не уступлю дорогу, но и сам проеду по встречной или разделительной полосе, иногда и по тротуару. А недавно из-за президента Гамбии пришлось простоять возле Внуково сорок минут.
Георгий Тихонов, зампред комитета Госдумы по делам СНГ. А разве я могу кортежам не уступить дорогу? Однажды я застрял на Остоженке и очень хорошо видел, как из открытых дверей машин сопровождения во все стороны были направлены автоматы Калашникова. И было их много. Это был шок. Такое впечатление, что мальчишки во власти решили побаловаться и набрали себе огромную охрану. А зачем Касьянову десятки машин сопровождения? Меня бесит отсутствие культуры не только у охранников, но и у их боссов.
Павел Крашенинников, сопредседатель партии СПС. Только президенту, премьер-министру и милиции. А вообще, если бы сами автомобилисты не спешили везде и всюду, то не было бы жутких пробок в Москве. Мы как всегда: сами что-то испортим, а потом виноватых ищем.
Виктор Ишаев, губернатор Хабаровского края. Пару раз приходилось пропускать самого "хозяина" — тигра. Остановились метров за сто и ждали, когда пройдет. У нас другие проблемы. В Хабаровске ни у меня, ни у других вообще нет спецсигналов и сопровождений. Мы, губернаторы, вообще ездим без спецсигналов, отличие от обычных автомобилей — российский флаг на номерном знаке. А спецсигналом в наших местах пользуется только представитель президента. Зато люди веселятся, когда это видят. А в Москве я диву даюсь, сколько машин с мигалками и с сиренами. Президент — да, ему надо трассу освободить, но ведь не за час и не за тридцать минут!
 |
|