В четверг великая документалистка Лени Рифеншталь (Leni Riefenstahl), которой 22 августа исполняется 99 лет, встретилась с участниками XI Международного фестиваля документальных, короткометражных игровых и анимационных фильмов "Послание к человеку". Автор фильмов о съезде нацистской партии в Нюрнберге "Триумф воли" (Triumph des Willens, 1935) и "Олимпия" (Olimpya, 1938) о берлинской Олимпиаде 1936 года, чьим личным заказчиком выступал Адольф Гитлер, была награждена памятной медалью фестиваля "за неоценимый вклад в историю кино".
Заполненный зал Дома кино встретил Лени Рифеншталь настоящей овацией. Показ "Олимпии" был прерван на середине. На сцене стояла невысокая, очень красивая и, очевидно, кокетливая женщина с безупречным макияжем и хрипловатым голосом, напоминающим голос молодой Марлен Дитрих. Зал аплодировал не просто удивительной личности Лени-Легенды, живого воплощения ХХ века. И не ее жизнелюбию, которым она обязана "любви к работе": разбившись в прошлом году в вертолетной аварии в Судане, она со сломанными ребрами продолжала съемки. Зрители, увидевшие знаменитые ленты 1930-х годов, поняли примитивность мифа о "певце нацизма".
"Имейте в виду,— загадочно предостерегла журналистов режиссер.— Партия и Гитлер — разные вещи. Партия бойкотировала меня. А моим заказчиком был Гитлер". Соглашаясь на съемки "Триумфа воли", она поставила два условия. В фильме не будет никакого закадрового комментария, а сама режиссер никогда больше не снимет политического кино. Благодаря этому снятая изнутри нацистская мистерия кажется сейчас не только зловещим, но и трагическим зрелищем, бесценным историческим свидетельством. А госпожа Рифеншталь не была вовлечена в съемки на Восточном фронте, в апологию агрессии, чем гордится. Трудно представить, впрочем, любого вменяемого режиссера, который отказался бы снять столь колоссальные события, да еще располагая уникальными для своего времени возможностями: "Триумф воли" снят пятнадцатью камерами, а "Олимпия" — тридцатью.
Но самое поразительное в Лени Рифеншталь — не то, что она собирается через две недели нырнуть, то есть продолжить подводные съемки о мире кораллов. Самое поразительное — манера отвечать на вопросы. Еще до ее приезда дирекция фестиваля просила журналистов избавить госпожу Рифеншталь от вопросов о ее сотрудничестве с нацистским режимом, в особенности о "Триумфе воли". Но все предосторожности оказались тщетными. Первым делом она сама попросила журналистов задавать ей любые вопросы.
Лени Рифеншталь кажется фигурой неподсудной, вышедшей за рамки любых идеологических или моральных определений. Кажется, что, как сказочный герой, она коснулась некоего пламени, которое и опалило ее, и закалило. Название ее мемуаров "Пять жизней" перестает казаться при встрече с ней метафорой. Ровным голосом она рассказывает, что самоубийство фюрера было крушением всех ее надежд и веры, что тоталитарные режимы "поощряют таланты", а отказ от поисков идеала человека, лежавший в основе их идеологии, будет "самоубийством человечества".
Приезд Лени Рифеншталь стал для Петербурга нервной встряской. Ему предшествовала публикация письма писателя Олега Стрижака. Суровым языком агитпропа он назвал чествование режиссера провокационным кощунством. Вслед за этим под давлением городской администрации были запрещены публичные показы "Триумфа". Дирекция играла в кошки-мышки с прессой, не признаваясь даже в дате приезда звезды. Зато теперь директор фестиваля Михаил Литвяков кажется живой иллюстрацией к выражению "на седьмом небе от счастья". Сегодня Лени Рифеншталь отправляется домой. "Я ошеломлена приемом, который мне оказали в России, откуда родом мои предки",— сказала она на пресс-конференции.
МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ