Должникам могут разрешить самим продавать арестованное имущество. Законопроект об этом внес в Госдуму депутат от ЛДПР Александр Шерин, сообщили "Коммерсантъ FM" в аппарате парламентария. Автор законопроекта господин Шерин обсудил ситуацию с ведущим "Коммерсантъ FM" Петром Косенко.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
По мнению Александра Шерина, зачастую банкиры занижают стоимость заложенных квартир и других ценностей, которые у заемщика отобрали за долги.
— В чем суть инициативы? Почему необходимо внести подобную норму?
— У фракции ЛДПР в Государственной думе есть ряд предложений, как облегчить положение наших граждан в сложившейся социально-экономической обстановке в стране. Кредиты в банках подорожали, не все люди сегодня имеют возможность их выплачивать. Большинство кредитов, которые получают люди, выдаются под залог имущества. Как правило, банк выдает кредит с дисконтом 0,5-0,7%, то есть если нужно получить кредит в размере 500 тыс. руб., банк требует залог на сумму 1-1,5 млн руб.
Соответственно, когда возникает ситуация, что человек не может выплачивать кредит, на это имущество налагается арест и оно реализуется службой судебных приставов за минимальную стоимость. При этом человек еще остается должником на ту стоимость, которая является разницей между суммой, за которую продали заложенное имущество, и между той суммой, которую он должен банку. Если мы поставим ограничительную меру в течение хотя бы двух месяцев и дадим возможность залогодателю это имущество реализовать самому, то тогда у банков будет отсутствовать жажда изъятия имущества и реализации его по своим схемам приближенным людям.
— Дело благое, я с вами абсолютно согласен, но у меня возникает первый и серьезный вопрос с точки зрения интересов непосредственно тех, кто хочет получить некий доход от заложенного имущества. Каким-то образом можно будет контролировать со стороны того, кто давал кредит, процесс реализации этого самого имущества для того, чтобы залогодержатель не смог налево его реализовать?
— Речь идет о добропорядочных гражданах — это первое. Второе — после того, как будет принято решение суда о наложении ареста, в самом решении суда мы предлагаем прописать срок, который дается должнику на реализацию этого имущества. И все это будет проходить под пристальным и чутким контролем Службы судебных приставов: человек занимается размещением объявлений, подбором покупателей для своего имущества, и, как только они готовы выйти на сделку — это трехсторонний договор, при котором имущество реализуется, это уже будет механизм отработан после — и денежные средства перечисляются непосредственно в банк, а не на руки залогодателю.
— А какой срок вы предполагаете давать на реализацию этого имущества?
— Мы пока предполагаем давать два месяца, но это вопрос обсуждаемый, законопроект должен пройти профильный комитет, обсуждение наших коллег в Государственной думе. Если кто-то будет предлагать больший срок, я думаю, это будет обосновано.
— Но какой потолок, максимальный срок какой, на ваш взгляд, опять же, разумно давать?
— Я думаю, квартал.
— То есть три месяца?
— Да, три месяца, потому что на сегодняшний момент люди, попав трудную жизненную ситуацию, речь идет о валютных ипотеках, когда даже если квартира будет арестована и продана банком, то это будет та сумма, которая не позволит человеку покрыть расходы. Он останется без тех денег, которые уже заплатил.
— Более того, он еще и должен останется банку.
— Он еще и должен останется банку. Вот это символический срок, который мы предлагаем, два месяца, он отобьет руки тем мошенникам, которые сегодня хотят наживаться на проблемах граждан.
— У вас уже есть какая-то информация, ваши коллеги по Госдуме как относятся к вашей инициативе?
— Мы обсуждали с коллегами во фракции ЛДПР, все доброжелательно к этому относятся. Мы в конце года выделили 1 трлн руб. из бюджета для поддержки банковской системы. Чем нам ответили банки? 30-процентными кредитами. Сегодня банки никаким образом не смягчают ситуацию граждан, они пока не хотят пересматривать ситуацию с валютными ипотечными кредитами, когда все депутаты, особенно депутаты фракции ЛДПР, в том числе, предлагают, чтобы эти кредиты были пересмотрены на дату заключения договора, пересчитаны в рубли — этого никто не делает.
И поэтому мы сегодня можем столкнуться с ситуацией, когда банковские олигархические структуры займутся переделом собственности, и тогда появится возможность у человека, который заложил бизнес, имущество, недвижимость, ее реализовать в случае, если у него возникают проблемы с банками, то он, по крайней мере, реализует ее по той цене, чтобы остаться в ноль хотя бы. Речь идет о том, что, еще раз повторю: есть оценка, есть кадастровая стоимость, и когда банк выдает кредит, он берет в залог имущество, которое в 1,5-2 раза превышает стоимость кредита, а когда на практике происходит реализация залогового имущества, то и человек еще и остается должником.
— Есть какая-то статистика у вас, в среднем насколько банки занижают реальную стоимость реализуемого жилья?
— Как таковой статистики нет, но я вам могу привести пример без названия банка и фамилий людей: человек берет автокредит, автомобиль стоит 1 млн руб., банк предлагает ему внести сразу 30% от стоимости, он выплачивает еще 400 тыс. руб., итого сумма составляет 700 тыс. руб. Он банку должен 300 тыс., банк налагает арест на автомобиль, реализует его с торгов за 150 тыс. руб., и человек остается еще должником в размере этих 150 тыс. руб.
— То есть это реальная история, которую вы знаете?
— Да. То же самое, если речь идет и о бизнесе, и сельхозпроизводителях. Мы сегодня их поддерживать пытаемся, мы говорим, что надо поддерживать, но пока мы не видим тех процентных ставок в банках, которые бы позволяли сельхозпроизводителю встать на ноги, и сельхозпроизводитель направляет свою продукцию в сети, с ним заключают договор на отсрочку платежа в 45 дней, он получит свои деньги из торговых сетей только через 45 дней, а этот промежуток времени как-то нужно продержаться, ему нужно перекредитоваться. Сегодня такой возможности у него нет, и конкурирующая организация, может быть даже заинтересована, имея инсайдерскую информацию, чтобы соседний сельскохозяйственный комплекс был банком изъят в качестве залога и как неликвидное имущество банка был реализован по бросовой цене.