Мама, что со мной?

Мальчику 13 лет. У него острый лимфобластный лейкоз и поражены все лимфатические узлы. 24 января Илья перенес неродственную трансплантацию костного мозга. Теперь наверняка будут бактериальные и грибковые осложнения, которые опасней, чем сам рак. Против этих осложнений нужны дорогие лекарства. С ними Илья выздоровеет.

Илья вообще-то всегда был очень здоровый мальчик. Машины, снегоходы, квадроциклы — вот чем была забита его голова. И он очень удивился, когда на шее у него вспухла шишка.

— Мам, что это у меня?

Несколько недель Илью переводили в больнице из отделения в отделение, пока наконец не дошло дело до онкогематологии с диагнозом "острый лимфобластный лейкоз".

И тут Илья удивился снова. Раньше он и не знал, что в человека можно влить столько лекарств одновременно. Представить себе не мог, что человеку можно установить стационарный катетер в подключичную вену и не вытащить после инфузии, а так и оставить, чтобы человек с катетером ел, спал и общался с друзьями в социальной сети "ВКонтакте".

— Мам, что это со мной?

Ему сделали один курс химиотерапии — щадящий. Потом второй — беспощадный. В конце второго курса "химии" Илья облысел и стал падать. Просто шел по коридору, нога заплеталась за ногу, и Илья падал плашмя. Потом стал ходить вдоль стенки шаркающей стариковской походкой. Потом однажды вообще не смог встать.

— Мам, что это со мной?

Он сидел на кровати, смотрел на ноги, которые не слушались его, и бил свои ноги за то, что они не слушались. А ноги не чувствовали ударов.

— Мам, ты знаешь, я прочел в интернете, что с моей болезнью живут от двух недель до двух месяцев.

— Это если не лечиться,— мама заплакала.— Ты же лечишься.

Тут Илья тоже заплакал, потому что заплакала мама, и попросил маму распутать ему ножки, которые запутались под одеялом. Он сказал "ножки" — как маленький.

Потом стало еще хуже. Отказали не только ноги, но и руки — Илья больше не мог сам есть. И спина — Илья больше не мог сам садиться. И хорошо, что отказала еще и голова. Хорошо, что Илья практически не понимал, что с ним происходит, а все больше спал или находился в состоянии полусна. Таковы последствия химиотерапии, которые проходят ведь рано или поздно.

В декабре Илья только спал и не мог пошевелиться. К Новому году он научился шевелить руками. Недостаточно, чтобы самому держать ложку, но достаточно, чтобы нарисовать маме елку.

— Что еще тебе нарисовать, мам?

— Нарисуй мне лето.

И он нарисовал лето. С солнцем в пол-листа.

У него снова выросли волосы. Однажды он смог сесть. Потом смог сесть по-турецки, самостоятельно подтянув ноги. Потом смог встать и простоять около кровати секунд тридцать, правда, мама поддерживала его.

И всякий раз он звонил бабушке хвастаться успехами.

— Ба, я теперь могу сидеть, как султан... Ба, я теперь могу стоять...

Про трансплантацию костного мозга Илье рассказывали, что она, как правило, проходит с осложнениями. Что зудит кожа, поднимается температура, раздирает кашель, моча может быть какого угодно цвета радуги.

И когда Илье сделали трансплантацию, он сказал:

— Ничего не чувствую. Это же как переливание крови. Даже не больно, и ничего не зудит.

А доктор пожала плечами — в смысле: подожди.

Потом, когда мама выносила утку, Илья посмотрел на нее и сказал:

— Никакого не цвета радуги, нормального цвета.

А доктора не было рядом, чтобы пожать плечами и сказать: подожди.

Прошло меньше недели. Но четыре полных месяца должны пройти, чтобы последствия трансплантации костного мозга считались преодоленными и осложнения считались маловероятными.

То, что мы, здоровые, называем простудой, для Ильи в эти месяцы может стать тяжелой болезнью. Обычная плесень может вызвать смертельно опасное воспаление легких. Организм Ильи будет отторгать чужой костный мозг, но и сам будет отторгаем донорским костным мозгом. Эта борьба внутри будет проявляться характерной сыпью на ладонях. Надо быть готовыми к тому дню, когда мальчик увидит эту сыпь на ладонях и спросит:

— Мам, что это со мной?

Валерий Панюшкин