Понятно кто понятно кого

Третья часть "Неудержимых" — бодрого пенсионерского боевика с командой героев 1980-1990-х — встретила такой теплый прием у широкого зрителя, что эксперты заговорили о новом феномене

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 5

Так выглядит сбывшаяся мечта завзятого синефила: все звезды боевиков в одном блокбастере

Кирилл Журенков

"Неудержимые-3" с первых кадров вызывают какой-то детский восторг, как будто ты не пошел в школу и можешь сколько угодно смотреть кино по видику — удовольствие, знакомое тем, чье детство пришлось на конец 1980-х — начало 1990-х. Фильм, кажется, собран из того, что все мы так любили в старых добрых боевиках из видеосалонов (для нынешних хипстеров это, наверное, такая же экзотика, как и видеопрокаты, тихо умершие лет десять назад): "ограбление" поезда, грубые пикировки о любимых "малышках", под которыми, естественно, подразумеваются пушки и пулеметы, традиционный сбор героев и финальная стрельба "на складе". В 1990-х, когда к просмотру кино в домашних условиях относились добросовестнее, чем сейчас, кто-нибудь, отлучаясь за чаем или в туалет, обязательно просил: "Крикните, если начнется стрельба на складе". Пропустить кульминацию считалось чуть ли не дурным тоном.

О сюжетных коллизиях "Неудержимых", в принципе, догадываешься еще до того, как они случаются, но в этом тоже есть своя привлекательность — такое чувство, что смотришь фильм, который придумали и сняли, зажмурившись от собственной смелости, сами зрители. А пусть Мел Гибсон заманит Сильвестра Сталлоне с товарищами в ловушку и выпустит против них целую армию с танками, но когда станет совсем жарко, их спасут Харрисон Форд и Арнольд Шварценеггер на вертолете. В пересказе звучит, мягко говоря, странно, зато от экрана — не оторваться. То есть писать об этом кино как о хорошем или плохом нельзя, да и неправильно, тут действуют другие категории. Перед нами архетипичный боевик, в котором собрали все приметы жанра: так в свое время были популярны сборники песен, называвшиеся загадочно и томно, например Romantic Collection. В этих сборниках составители собирали, например, все самые романтичные песни зарубежной эстрады. "Неудержимые" — такой вот сборник самых тайных фантазий завзятого синефила. Кино про кино, и очень успешное.

Сегодня снято уже три фильма серии, и, несмотря на коммерческие проблемы в нынешнем году (за несколько дней до премьеры лента утекла в Сеть, только в США и Канаде ее скачали 500 тысяч раз, что сказалось на сборах — в США фильм пока заработал что-то около 28 млн долларов при бюджете в 90 млн), уже очевидно: отмахнуться от их успеха не получается. "Неудержимые" стали в каком-то смысле реформаторами всей конфигурации мирового кинематографа — звучит, может быть, пафосно, но перед нами редкий сегодня фильм, который пафоса не боится.

Первое, что приходит в голову, когда пытаешься препарировать секрет "Неудержимых",— это точное попадание в целевую аудиторию. Здесь нужно пояснить, что до недавнего времени продюсеры всего мира были уверены: основной зритель в кинотеатрах — это молодежь. Именно она делает кассу. Собственно, молодежь повинна в буме ужастиков, захвативших в какой-то момент экраны, сочетание секса и насилия, считают исследователи, в этом случае идеально соответствует чаяньям зрителя. "Крик", "Я знаю, что вы сделали прошлым летом" или знаменитый "Кошмар на улице Вязов" — все это примеры профессиональной работы с молодежной аудиторией. Резко молодели и герои боевиков, фантастики. Чудеса прагматизма тут проявил Джордж Лукас, который, перезапустив "Звездные войны" и досняв к ним первые три эпизода, сделал главного героя маленьким мальчиком, чтобы вырастить его вместе со своими новыми зрителями. Считалось, что старшее поколение в основном ушло в телевизор (в России, собственно, так и случилось), а главный вызов формулировался просто — вернуть пап и мам в кинотеатры. Но как?

Рецепт оказался на удивление прост. И зря голливудские продюсеры так долго ломали голову: надо было посмотреть, как в России популярны дискотеки 1980-х и 1990-х. Изрядно постаревшие, но бодрые музыкальные пенсионеры продолжают собирать полные залы ностальгирующих фанатов "за тридцать". "Неудержимые" — та же самая дискотека, просто вместо сцены голливудских ветеранов выпустили на съемочную площадку, и они сорвали кассу.

Мало кто помнит, но первыми до этого додумались тоже у нас — со "Стариками-разбойниками". Там были Никулин и Евстигнеев, здесь Сталлоне и Шварценеггер... В принципе, звездным "пенсионерам" даже не надо ничего играть: одно только появление Чака Норриса с Ван Даммом в "Неудержимых-2" или Мела Гибсона с Харрисоном Фордом в "Неудержимых-3" способно сделать зрителя счастливым. А ведь еще есть Антонио Бандерас, Уэсли Снайпс, Дольф Лундгрен... Продюсерский расчет вызывает уважение: к примеру, Чак Норрис пропал с экранов в 2005-м, так и оставшись для многих техасским рейнджером Уокером,— и вдруг возвращение после стольких лет! А уж споры, кто круче, Сталлоне или Шварценеггер, не утихали все 1980-е, трудно удержаться, чтобы не посмотреть, как они воюют, прижавшись одним накачанным плечом к другому. Современные продюсеры опасаются экспериментов (самые кассовые фильмы — сплошь ремейки и сиквелы). А тут дорогие сердцу актеры, за каждым из них — те самые, только повзрослевшие, школьники. Уж как-нибудь бюджет отобьют.

Впрочем, зритель тоже не дурак — одной ностальгией его не заманить, нужно угадать нерв эпохи. И "Неудержимые", похоже, угадывают — снимаем шляпу перед Сильвестром Сталлоне, у которого всегда была исключительная интуиция. Не подвела она его и в этот раз.

Последние годы зрителей кормили киноисториями, где непонятно было, за кого болеть. Вопрос "Куда подевался настоящий положительный герой?" громко в залах не звучал, но подспудно всегда присутствовал. В самом деле, Джеймс Бонд теперь не отличим от террористов, с которыми борется, а по методам будет и пострашнее. И вряд ли можно назвать положительным красавца вампира из "Сумерек". Даже у обыкновенных солдат, как в "Повелителе бури" оскароносной Кэтрин Бигелоу, вдруг появилась какая-то гамлетовская рефлексия. Но душа-то требует ясности: вот добро, вот зло. Разве можно представить Рэмбо, который, решив покрошить в капусту своих врагов, вдруг начинает задумываться над смыслом существования? И в чем прелесть интриги, когда бандиты убивают бандитов, а полицейские не могут с этим ничего сделать? А ведь именно таков магистральный сюжет боевиков последних лет. Не говоря уже о самой спорной сценарной моде — убивать главных героев. Это буквально эпидемия, особенно заметная в сериалах. Такие "казни", например, стали фирменным стилем популярнейшей "Игры престолов". Зрительские симпатии и привычки при этом — демонстративно не в счет (сколько возмущенных фанатов высказалось по поводу гибели Николаса Броуди в сериале "Родина", но все равно "спасти" его от сценаристов, действующих по подобным лекалам, не смогли).

В результате нынешний зритель оказался абсолютно дезориентирован. Он уже не понимает, за кого болеть, кому сочувствовать, в кого верить. И вот на всем этом мутном фоне — неувядающий Сталлоне, простой, как правда, чистый, как слеза, понятный и близкий самой широкой публике.

Сталлоне и продюсеры "Неудержимых" уловили главный нерв: растущее раздражение аудитории, вызванное полным отсутствием правил и законов в кино и телесериалах, и то, что люди соскучились по простым историям и простым парням. Постмодернизм надоел: захотелось четких критериев, черного и белого, ровно расставленных вешек, чтобы было понятно, кто злодей, а кто главный герой. Это, кстати, можно видеть не только в кино: чем еще объяснить то, как в реальной политике Россия и Запад сегодня легко соскользнули к риторике холодной войны. И как будто всем стало легче, ведь тут не надо разбираться в нюансах: вот силы зла, а вот силы добра и сейчас они набьют друг другу что-нибудь,— приятно жить в понятном, привычном мире.

"Неудержимые" играют на этих настроениях, причем играют гениально. Взять хотя бы старые штампы, которые переживают в фильме вторую молодость. Как показать, что персонаж отвратителен? Дай ему застрелить какого-нибудь бедолагу или помучить невинную девушку, демонически сверкая глазами. А еще лучше пусть, как Мел Гибсон в третьей части, убьет своего же помощника. Ну точно — злодей! Да и сами отрицательные персонажи — бессмертная классика: негодяй диктатор, жестокий экс-цэрэушник, циничный террорист, загнавший в шахту всех мужчин маленького городка, безжалостный торговец оружием, к тому же из своих, из бывших... В кино своей юности ты видел этих отвратительных парней много раз — это как встреча со старыми знакомыми. Обрадовался, обнял и пошел жить дальше.

Пишут, что Сталлоне реанимировал жанр классического боевика. Это, конечно, так, но не только, он вернул в кино и оптимизм 1980-х с непременным хеппи-эндом. Все "Неудержимые" заканчиваются таким вот хеппи-эндом: немолодые, но еще крепкие герои, победив очередного злодея, выпивают в баре, подтрунивая друг над другом. Ну, еще могут по-отечески похлопать по спине нерадивую молодежь. Сталлоне как бы говорит своим зрителям (тем самым, из видеосалонов 1990-х): "Ребята, это мы с вами — неудержимые". И поживем еще, и выпьем пива, замочив очередного злодея диктатора! За эту победу над возрастом мы и платим ему полными залами.

Остается отметить: продюсеры уже работают над очередным фильмом из серии "Неудержимых". Только теперь героями будут женщины, куда ж без них. И как тут не припомнить еще одну российскую параллель: кроме знаменитых "Стариков-разбойников" у нас были ведь и "Старые клячи". А "Неудержимых" тогда и в проекте даже не было...