Александр Торшин, первый зампред Совета федерации:
— Я один из самых последовательных сторонников безнала. Он облегчает и борьбу с коррупцией, и противодействие терроризму. Но сейчас на такой территории, как у нас, сделать это быстро не получится. Попробуйте отъехать за Сходню — и вы не сможете расплатиться картой. Инфраструктуру надо совершенствовать, смотреть, насколько готова наша материальная база на полный переход к пластику, везде ли у нас вообще доступна банковская услуга. А она должна быть в шаговой доступности. Но посмотрите, что делают банки: закрывают кучу малых офисов в целях экономии, а людям приходится преодолевать большие расстояния в поисках отделения. Так что одним законом не обойтись. Конечно, тот нал, который крутится в нашей экономике, не только не красит ситуацию — он тормозит развитие. А вторая проблема: надо поднимать финансовую грамотность населения. У нас пока что не так много людей пользуется банковскими услугами и осознает риски, связанные с этим.
Андрей Бунич, президент Ассоциации предпринимателей и арендаторов России:
— Нет, конечно. Безналичные деньги — это банковские деньги, за которые государство ответственность не несет. То есть все риски мы берем на себя. При этом банки используют наши деньги, а мы еще им за это платим. К борьбе с коррупцией эта норма никакого отношения не имеет. Безналичный расчет выгоден лишь банкам, поэтому они нам его и навязывают. А коррупция всегда осуществлялась не в наличной форме: деньги переводились на счета за границей, которые нам неподконтрольны. Так что это все предлог, а на самом деле очередной инструмент давления на бизнес и граждан.
Марат Гельман, галерист:
— Пока не знаю, но у меня, к счастью, есть личный бухгалтер, который сейчас и будет всеми этими проблемами озабочен. Вообще, это требование из общего тренда закручивания гаек. У нас в последнее время все так: сначала гайки закручивают, а потом объясняют, что вроде можно это и не исполнять, то есть "суровость закона компенсируется необязательностью его исполнения". Как, например, закон о запрете иметь чиновникам зарубежную недвижимость и счета, вести бизнес. А сейчас, оказывается, это уже можно. Понимаю стремление властей все контролировать, но не лучше бы создать условия для прозрачности банковской системы, а не условия для тотального контроля за гражданами?
Михаил Вышегородцев, бизнес-омбудсмен по Москве:
— Да, я готов. Я думаю, что тем, кто ведет честный бизнес, абсолютно все равно, как вести расчеты — наличными или по безналу. Все равно все идет через бухгалтерские документы, учет и контроль. А тот, кто ведет бизнес в черную, и дальше будет его так вести. Но наличие такого нормативного документа, думаю, даст возможность правоохранителям привлекать к ответственности таких черных, недобросовестных предпринимателей. Соответственно, это будет на пользу бизнесу и улучшит конкуренцию, потому что предприниматель, который не платит налоги и ведет бизнес в черную, заведомо имеет преимущество. А вот на коррупцию это никак не повлияет, потому что она сейчас уже перешла и в безналичный расчет. Что касается опасений, связанных с работой банков, то сейчас предприниматели свободно могут выбирать тот банк, который наиболее корректно ведет работу. Кроме того, банки активно используют систему "банк-клиент", где практически в реальном времени можно отследить, что деньги пошли. Другое дело, что не все бизнес-структуры к этому готовы, да и бизнес-образование оставляет желать лучшего. Но у тех, кто готов, проблем не возникает.
Сергей Белоголовцев, актер, шоумен:
— Я готов к безналу, так как часто бываю за границей. А вот Россия, по-моему, совершенно не готова. И долго еще не будет готова. Мы же прекрасно знаем, что у нас криминальная история вокруг банкоматов, из них все время воруют деньги. У нас далеко не везде есть аппараты считывания карт. Если я, например, захочу купить золото в городе Серпухове, то далеко не факт, что у меня это получится, потому что там не будет такого аппарата. Прежде чем такое вводить, нужно же подготовиться. А то у нас все время что-то необдуманно принимают, а оно не работает. Говорят, нельзя въезжать в Москву, объезжайте ее по МКАД, мы там сделаем парковки. Въезд запретили, а парковок так и не создали. Так что подобное ограничение наличных расчетов я считаю чудовищной глупостью. Все время складывается ощущение, что в правительстве и Госдуме сидят инопланетяне и проводят над нами какие-то эксперименты.
Юрий Кобаладзе, старший советник инвестбанка UBS:
— В принципе готов. Я согласен с тем, что крупные суммы должны платиться в безналичной форме. Но зная нашу страну, наших граждан, уверен: обязательно найдут лазейки, чтобы чемоданами и коробками из-под ксерокса возить деньги. Когда вводят такую форму, то надо предусматривать и исключения. Например, как быть со сделками по недвижимости? Не всегда же покупатель захочет получать деньги по безналу. И что делать? А кто несет ответственность за риски, которые могут возникнуть в период сделки из-за колебаний курсов валют или неожиданного отзыва лицензии у банков? Если власть хочет навести порядок в банковской системе, то эти нюансы надо оговаривать заранее и только потом вводить ограничения. Иначе все эти ограничения работать не будут, люди всеми способами будут их обходить.
Евгений Ройзман, мэр Екатеринбурга:
— Если будет нужно, то да, хотя у меня нет таких трат, зарплата — 140 тыс., на нее и живу. Так что за себя вообще не переживаю. Да и абсолютное большинство это не заденет: люди в основном небогатые, нет у них таких денег. А те, на кого это рассчитано, и так знают, как выйти из ситуации. Но я считаю, что это все равно шаг вперед, хотя понятно, что возникнут определенные неудобства. Весь мир идет к тому, чтобы ограничить хождение наличных денег. В Штатах люди, оперирующие большим количеством наличных, сразу ассоциируются с торговцами оружием, наркотиков или сутенерами. А нам ограничение наличных особенно нужно для удобства налогообложения. Есть страны с очень высокими налогами, но там люди хотя бы понимают, на что тратятся их деньги. А там, где народ уверен, что на их налоги покупается недвижимость в Америке, особенно нужна прозрачность. Поэтому пусть уже лучше будет так.
Василий Солодков, директор Банковского института Высшей школы экономики:
— Нет, меня не устраивает, что Минфин нарушает мое право рассчитываться так, как я считаю нужным. С одной стороны, конечно, не дело покупать машину за 2 млн и брать с собой авоську с деньгами. А с другой, когда вы пытаетесь ту же машину купить с помощью карты, то с вас поимеют еще 3%. Во всех остальных странах, начиная от Бангладеш, за любой банковской картой закреплены два счета: сберегательный и накопительный. На первый начисляются проценты, а вторым вы можете рассчитываться в магазинах. И вместо того чтобы обязать банки завести два таких счета, нам предлагают ограничить размер расчетов по одной трансакции! Минфин просто игнорирует элементарный рыночный механизм. Зато в выигрыше окажутся крупные банки, и ожидаемо, что они начнут поднимать комиссию — с их точки зрения это разумно. А так как рассчитываться можно будет только рублями, то еще есть риск потерять на курсе. Переход к плавающему курсу — это замечательно, так делают все развитые экономики, но там существуют механизмы защиты потребителя, свободно чувствует себя мелкий и средний бизнес, и есть хеджирование валютных рисков. У нас и этого нет. Кроме того, пока вы отдали деньги на хранение или переводите их, у банка могут отозвать лицензию. Но и здесь есть инструменты защиты: депозитные сертификаты — только они должны быть не в нашем убогом виде, а как в Америке.