московский кластер
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Это в Сочи 7 февраля возбуждение и предвкушение — все ждали 20:14, допощивали инстаграмы, добивали луки, вымучивали селфи; это из Сочи неслись нервные восторги по поводу причастности и спойлеры с церемонии открытия. В Сочи спортивные комментаторы от избытка свежего морского воздуха и эмоций теряют голоса.
Все это в Сочи — в Москве весь этот день прошел совсем не так.
В Москве был день тишины.
Потому что, если выключить телевизор и поставить в плеер последний диск Пола Маккартни или "Океана Ельзи", и не заметишь, что зимние Олимпийские игры вот-вот откроются.
Мелкий снег затягивает не на показ расчищенные с утра дорожки; стаи городских птиц отражаются в окнах — птицы не знают, что им делать: лететь на юг или все-таки оставаться в проверенном десятилетии дворе, где и дети уже прикормленные, и зерна от плевел отделены, и выучен новый язык дворников.
В Москве до вечера день тишины.
В кассиршах круглосуточного гастронома нет ничего олимпийского: не обращают на покупателей никакого внимания — и этим как раз становятся похожи на жителей новой спортивной столицы. Водят сканерами по товару, а сами через плечо обсуждают немудрящую свою жизнь и судьбу. И, поверьте, нет в этих разговорах ни Плющенко, который отлично откатал за команду, но проиграл короткую японцу; нет Волосожар с Траньковым, которые победили, но отказались от командной произвольной. Эти нетихие женщины открыто обсуждают начальство, которое, как какой-нибудь Быков из "Интернов", назначило им на пятницу ночное дежурство. И нет, расстраиваются они не из-за того, что не смогут посмотреть открытие Игр — просто из-за заболевшей Гули. У той, что поярче накрашена, это третье подряд дежурство.
Москвичи на улицах это совсем другие люди, не те, что в соцсетях. В интернете москвичи только маскируются, делают вид, что подключены к олимпийским дискуссиям об унитазах и завышениях сметы. Если поднять глаза в метро, можно заметить: в день открытия Олимпиады Москва опять стала самой читающей страной в мире. В душу айпада или электронной книги не заглянешь, но нет-нет да и мелькнет олдскульная обложка. И удивишься: вот тебе набоковские "Лекции по русской литературе" в твердой обложке; вот какие-то "Идеальные преступники"; мужчина, который зашел на "Соколе", достал из рюкзака номер "Иностранки", сел на свободное место, но потом, не отрывая глаз от журнала, уступил место пожилой даме, которая победоносно развернула "Московский комсомолец". Да не на полосе спорта, где "Кросби или Малкин?", а на "Мария Максакова: закон о гей-пропаганде опасен для общества". И вроде есть в этом заголовке что-то олимпийское, но все-таки скорее про классическую музыку.
Тимур по телефону радостно сообщает, что "Сочи" больше нет:
— Мы провели ребрендинг, теперь наш ресторан называется "Вера Park". Но мы все те же, у нас все так же, как было в "Сочи". Просто ребрендинг, понимаете...
Конечно, не понимаю, Тимур. Зачем в канун таких великих дел рубить сук, на котором многие сидели весь предолимпийский цикл — а уж сейчас тем более?
— Конечно, мы будем показывать открытие, у нас есть телевизор, точнее, караоке. Вся эта атмосфера будет. Даже больше скажу: есть еще два места, могу зарезервировать...
Поздно, Тимур. Я никуда не двинусь со своего красного дивана. Я приму этот праздник как должное — спокойно, без лишних слов. Я всего-навсего болельщик, я всегда пропускаю открытие, смотрю его в записи. Мне важно то, что между: между открытием и закрытием. Поэтому я не хулю и не хвалю; мне одинаково непонятны и одинаково раздражают рвущие на себе волосы от возмущения и рвущие рубаху на груди от гордости за страну. Я не знаю большего проявления патриотизма, прости господи, чем просто болеть за того же Плющенко, за Зайцеву, за Еременко. Тратить на них сердце, сокращать собственную жизнь, если проиграют, еще больше сокращать, когда выиграют. И делать это не в радостном, экзальтированном Сочи, а на краю нынешней олимпийской зимы, в Москве.
Перед открытием — ни слова про Олимпиаду. Поэтому тем, кто там, тем, кто наверняка пропустил: наши выиграли полуфинал чемпионата Европы по футзалу. У чемпионов — испанцев. И эта был поучительный полуфинал, не побоюсь сказать, олимпийский. Весь первый тайм испанцы возили нас, чудом каким-то забили только один гол. Но после перерыва произошло именно то чудо, ради которого и живет болельщик. Просто выстояли, просто сконцентрировались — и пробили гениального испанского вратаря. А потом сразу забили еще. И сразу пропустили. Но через пару минут — еще забили. До последней минуты отбивались, испанцы выпустили вратаря-гонялу — и все-таки забили, дальним ударом, между ног нашего вратаря. Овертайм: все на грани, все вот-вот рухнет, а вот-вот и разрешится в нашу пользу. И наши забивают! И, вопреки всем традициям, не пропускают на последних секундах. И еще успевают немножко побить испанцев в прямом смысле. Так, для порядка.
Будем считать этот полуфинал разминкой перед олимпийскими схватками. Будем надеяться, что так победим. Только так: на нервах, на краю пропасти, на валидоле. А как вы хотели? Чтобы как на курорте, чтобы на тарелочке с голубой каемочкой? Нет, ребята, отсюда, из Москвы, как всегда, все видно без прикрас, все как на ладони. Будет битва! Между открытием и закрытием, внутри концертов. Эта битва и заставит забыть о деньгах, недоделках и о том, что все это происходит в Сочи. Потому что это происходит в другой вселенной, которая, к сожалению, конечна: с седьмого по двадцать третье.
Москва вдохнула, Москва готова так крикнуть "Давай!", что вы в своем горном хуторе услышите это ясно и безусловно. И подхватите эхом: "Вперед!"
Да будет так. Аминь.
P. S. А финал по мини-футболу играем с итальянцами восьмого, полдвенадцатого, ночью. Рекомендую. Переключайтесь с лыж и слоупстайла. Пропустить нельзя, Сочи — не оправдание.