Существует ли Национальный резервный банк? На первый взгляд — бессмысленный вопрос. Однако ответ на него не так уж очевиден. На этой неделе его будут искать в Пресненском межмуниципальном суде. Как выяснилось, мина замедленного действия в фундамент одного из крупнейших российских банков была заложена в момент его появления. И заложил ее небезызвестный Олег Бойко, владелец компаний OLBI и ныне покойных банков "Фаворит", "Национальный кредит" и "Индустрия-сервис". Шесть лет назад, покупая карликовый банк, превратившийся затем в НРБ, он и подумать не мог, какие у того возникнут проблемы из-за двух подписей.
В мире постоянно происходят курьезы. Одни смешные, другие — не очень. Так, 26 ноября один подвыпивший фламандец из-под Антверпена, поздно придя домой, пожаловался жене на то, что дорога была вся в ухабах — ему даже пришлось бросить машину и идти пешком. Утром выяснилось, что он ехал по железнодорожному полотну. 20 декабря в Индии девятимесячная девочка откусила голову змее. А в Эстонии 3 февраля приняли положение, в котором одноглазые признаны годными к воинской службе.
15 февраля в Москве в Пресненском межмуниципальном суде тоже ожидалось курьезное событие. Супруги Наталья Архипова и Геннадий Петрухин пытались доказать, что один из крупнейших российских банков — Национальный резервный банк... никогда не существовал. И, как ни странно, у них есть на это серьезные основания.
На Бойком месте
В 1992 году супружеская пара — Наталья Архипова и Геннадий Петрухин — создали банк "Кайрос", после чего уехали жить в США, оставив банк на управляющего. А спустя два года вокруг него началась полнейшая неразбериха. Она-то и дала теперь повод для судебного разбирательства.
В 1994 году Олег Бойко, известный как владелец банка "Национальный кредит", решил подстраховаться и купить небольшой банк на случай, если с Нацкредом что-нибудь произойдет. Его выбор пал на банк "Кайрос" — тот никак не мог довести свой капитал до требуемого ЦБ миллиона ЭКЮ. После покупки банка Олег Бойко честно переименовал его в Национальный резервный — резерв на случай проблем у "Национального кредита". Это решение было провидческим. Уже через год, в 1995 году, "Национальный кредит" приказал долго жить. Но чего-то Бойко, видимо, недорассчитал, и свои функции НРБ выполнить не успел — его тоже пришлось продавать. Тогда-то банк и приобрели его нынешние хозяева — "Газпром" и "Газэкспорт".
И вот теперь, спустя шесть лет после продажи "Кайроса", Наталья Архипова и Геннадий Петрухин заявили, что банк у них попросту украли. Они утверждают, что их отстранили от руководства и вывели из состава пайщиков, не заплатив компенсации.
Если не считать того, что супруги еще в 1992 году самостоятельно устранились от управления банком, их претензии вполне заслуживают внимания. Хотя бы потому, что они вызвали неожиданно бурную реакцию у руководства НРБ. Ведь если бы абсурдность обвинений была очевидна, банк не стал бы созывать пресс-конференцию и выступать по радио с описанием бедствий, к которым приведет его ликвидация. А между тем именно этим он занимался на прошлой неделе.
По утверждению Архиповой и Петрухина, они отсутствовали в России с 1992 по 1997 годы, а значит, лично продать банк здесь никак не могли. Правда, они могли продать свои паи Олегу Бойко через управляющего. Но тогда непонятно, почему супруги обвиняют покупателей банка в подделке их подписей.
Не добавляют ясности и высказывания нынешнего главы НРБ Александра Лебедева. На состоявшейся в прошлый четверг пресс-конференции он заявил, что была проведена экспертиза и подписи признаны настоящими. Однако за несколько дней до этого он заявлял, что однозначного ответа экспертиза не дала. А в пресс-релизе банка и вовсе говорится, что "Архипова и Петрухин знали о продаже 'Кайроса' еще в 1994 году, чему есть их собственноручное письменное подтверждение".
Очевидно, и сам Александр Лебедев не уверен в том, что при покупке банка "Кайрос" Олег Бойко оформил все надлежащим образом. Он не может иметь абсолютно достоверной информации об этой сделке уже потому, что в момент ее совершения работал в совершенно другом банке — ныне покойном "Империале". И именно этим можно объяснить и его беспокойство, и попытки заручиться поддержкой влиятельных структур. Он уже договорился о том, что "Газпром" и "Газэкспорт" выступят в суде в качестве третьей стороны, и одновременно обратился в ЦБ и прокуратуру с просьбой о поддержке. Из-за курьеза так не беспокоятся.
Без вины виноватые
Почему Наталья Архипова и Геннадий Петрухин ждали до 1997 года, чтобы заявить о своих претензиях, видимо, так и останется тайной. Возможно, именно к этому времени у них кончились деньги, а может быть, они были искренне уверены, что, вернувшись, найдут банк "Кайрос" процветающим. Александр Лебедев, впрочем, убежден, что супругов надоумили его политические противники.
Как бы то ни было, приехав в Россию, супруги, по утверждению банка, потребовали от НРБ компенсации. Правда, сам Лебедев в разное время называл разные суммы, которые хотели получить бывшие владельцы "Кайроса". Вначале это была сумма с шестью нулями, потом с семью. Ни то ни другое требование банк не удовлетворил.
До прошлой осени супруги еще надеялись получить с банка деньги, но когда поняли, что просто так их получить не удастся, решили подать в суд. Больше всего это напоминает блеф — даже в случае удовлетворения иска ни Архиповой, ни Петрухину никаких миллионов не светит.
Дело в том, что даже если суд признает их правоту, все сделки банка за последние шесть лет будут признаны недействительными. А значит, ситуация вернется к первоначальному состоянию — супруги получат назад банк "Кайрос" с капиталом в три миллиона неденоминированных рублей. Причем им принадлежит лишь половина паев банка, то есть реально они смогут получить по 750 рублей или $25 на каждого.
Конечно, НРБ в этом случае очень пострадает — ему придется срочно покупать какой-нибудь банк и переводить в него весь бизнес. Дело это хлопотное, но не невозможное. Говорят, что НРБ уже начал на всякий случай создавать себе бридж-банк. Но если эти сведения и не соответствуют действительности, то в случае неблагоприятного исхода суда времени для его создания у банка будет более чем достаточно.
Ведь решение Пресненского межмуниципального суда вступит в силу только после решения кассационной инстанции. Если, конечно, кассационная жалоба будет подана. Судя по обычной практике, это может затянуться на год-два. Даже проблемным банкам во время кризиса удавалось перевести бизнес в бридж-банки за меньшее время.
Таким образом, реально пострадавшими могут оказаться лишь клиенты банка. Во-первых, потому, что в России при ликвидации банка клиенты всегда страдают первыми. А во-вторых, потому, что даже если из банка ничего не будет выведено, то насколько бы сейчас активы НРБ ни превышали его обязательства, при мгновенной реализации их цена уменьшится в несколько раз. Зная это, клиенты уже волнуются и осаждают банк звонками.
Оптимистическая трагедия
Впрочем, для НРБ все не так уж и страшно. Ведь нынешние владельцы банка при его покупке аккуратно заполнили все необходимые документы, а значит, были добросовестными приобретателями. И это суд вполне может учесть, также как и то, что банк на протяжении многих лет успешно (а главное, гласно) работает. Все это будет означать, что его бывшие хозяева имели возможность об этом узнать.
А между тем срок давности для опротестования подобных сделок определен законом в три года. Правда, срок начинает отсчитываться с момента, когда сторона была поставлена в известность о сделке. Но НРБ утверждает, что располагает письменным подтверждением того, что супруги были осведомлены о сделке еще в 1994 году. То есть срок давности истек еще в 1997 году, когда они вернулись в Россию.
Но самое главное заключается в том, что банк невозможно ликвидировать без отзыва у него лицензии Банком России. Во всяком случае, в законах такая процедура не прописана. ЦБ же вполне может не признать решение Пресненского межмуниципального суда. Вряд ли Геращенко захочется отзывать лицензию у одного из немногих крупных российских банков, не находящегося на грани банкротства.
МАКСИМ БУЙЛОВ
--------------------------------------------------------
ЕСЛИ БЫ АБСУРДНОСТЬ ОБВИНЕНИЙ БЫЛА ОЧЕВИДНА, ТО НРБ НЕ СТАЛ БЫ СОЗЫВАТЬ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЮ И ВЫСТУПАТЬ ПО РАДИО С ОПИСАНИЕМ БЕДСТВИЙ, К КОТОРЫМ ПРИВЕДЕТ ЕГО ЛИКВИДАЦИЯ
ВРЯД ЛИ ГЕРАЩЕНКО ЗАХОЧЕТ ОТОЗВАТЬ ЛИЦЕНЗИЮ У ОДНОГО ИЗ НЕМНОГИХ КРУПНЫХ РОССИЙСКИХ БАНКОВ, НЕ НАХОДЯЩЕГОСЯ НА ГРАНИ БАНКРОТСТВА
--------------------------------------------------------
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК
Финансовый панк
История с Национальным резервным банком была бы ярчайшим событием в биографии любого банкира, но только не Олега Бойко. Еще пять лет назад он стал банкиром-легендой.
Бойко Олег Викторович родился 28 сентября 1964 года в Москве. В 1981 году окончил в Москве среднюю школу физико-математического профиля, затем учился в МАИ на факультете радиоэлектроники, работал в вычислительном центре МГУ. Свое дело начал в 1988 году, создав кооператив по разработке и продаже компьютерных программ. На базе кооператива были созданы другие коммерческие структуры, которые переросли в концерн OLBI.
К середине 90-х годов 30-летний Бойко считался одним из восьми влиятельнейших бизнесменов России. Председатель правления банка "Национальный кредит", председатель правления концерна OLBI, член совета директоров ОРТ, член наблюдательного совета Сбербанка, председатель исполкома движения "Демвыбор России", член совета директоров "Известий" — вот далеко не полный список его регалий.
О нем говорили, что нет более азартного игрока среди российских бизнесменов. Сам он считал себя профессиональным картежником. Находились банкиры, уверенные, что первыми клиентами Нацкреда были наперсточники из Орехово-Зуево. Ходили о нем и более причудливые слухи, однако передавать их ему не рисковали — Бойко имел черный пояс по каратэ. При этом коллеги-банкиры считали его едва ли не финансовым гением.
Ныне покойный Борис Федоров, возглавлявший в 1995 году Национальный фонд спорта (НФС), так охарактеризовал Бойко в интервью Ъ: "Олег — свободный художник. Он сам себе придумал кличку 'финансовый панк'. У него были роскошные комбинации, в которые он забывал вбить два последних гвоздя, и вся конструкция в последний момент рушилась. И чем больше я сижу в банке (в 1995 году 'Национальный кредит' перешел к НФС за долги.— Ъ) и чем больше разбираюсь в делах, тем больше понимаю, что именно это привело к плачевным результатам".
С середины 1995 года удача изменила Олегу Бойко. Он последовательно ограничил сферу деятельности концерна OLBI, потерял банки "Фаворит", "Национальный кредит", "Индустрию-сервис" и, наконец, продал НРБ "Газпрому" и "Газэкспорту". После этого он уехал за границу.
30 августа 1996 года Олег Бойко был доставлен в одну из клиник Монако в тяжелейшем состоянии. Все обстоятельства дела так и не стали достоянием гласности. Однако, согласно наиболее распространенной версии, в тот день он крупно проигрался в казино, после чего вернулся на виллу своих друзей в Монте-Карло поздно и в изрядном подпитии. Дверь была закрыта, и, чтобы никого не будить, он решил влезть в окно своей комнаты на втором этаже. Декоративный карниз, за который он схватился, не выдержал (Бойко весил тогда около 120 кг), и банкир упал. Он сломал позвоночник и до сих пор передвигается в инвалидном кресле.