"После подписания пакта Молотова--Риббентропа, в результате которого мы потеряли Бессарабию и Северную Буковину, Румыния была просто обязана выступить 22 июня 1941 года вместе с Германией против СССР". И это мнение министра обороны Румынии Георге Тинкэ вполне отражает настроения, с которыми страна подошла к некогда праздновавшейся дате 23 августа — Дню освобождения Румынии от фашизма.
Шутка это истории или судьба, но на 23 августа выпали два события, которые столь запутали отношения России и Румынии, что развязку до сих пор не могут найти ни политики, ни историки. 23 августа 1939 года в Москву прибыл глава МИД гитлеровской Германии фон Риббентроп. Ранним утром следующего дня он и Молотов подписали советско-германский пакт о ненападении, к которому прилагался секретный протокол о разделе Восточной Европы. Москва, в частности, подчеркнула в документе "интерес к Бессарабии" (принадлежавшей тогда Румынии), которая в 1940 году и вошла в состав СССР. Что последовало в июне 1941-го — известно. Но документ — одна страничка написанного от руки и впопыхах правленого текста — оказался "долгоиграющим", перевернув судьбу целого континента.
23 августа 1944 года молодой румынский король Михай, казалось бы, вопреки всякой монаршей логике, арестовал любимца Гитлера диктатора Иона Антонеску, а вдохновленные этим обстоятельством румынские коммунисты подняли антифашистское восстание — благо советские войска были уже на подходе. Михая за этот отважный поступок товарищ Сталин наградил уникальным орденом Победы (найти который, кстати, не могут до сих пор), Румыния повернула оружие против Гитлера, а 23 августа стало национальным праздником.
Что происходит 23 августа 1996 года? В Бухаресте, как и в других освобожденных Советской Армией восточноевропейских столицах, праздники такие ныне не в чести — их расценивают как что-то вроде годовщины "освобождения от независимости". Больше того, именем диктатора Антонеску называют в Румынии улицы и школы. Ведь он, как пишут местные СМИ, отдал приказ "освободить румынские земли", хотя и "ошибся", продолжая войну на стороне Гитлера, когда румынские войска оказались битыми под Сталинградом, на Дону, в калмыцких степях, в Крыму и Одессе. Но только ошибся. И не более.
История — штука коварная, особенно если делать из нее политику. Румыния остается единственной страной в Восточной Европе, которая никак не может урегулировать отношения с соседями: двусторонних политических договоров нет у нее ни с Россией, ни с Венгрией, ни с Украиной, ни с Молдавией. И камнем преткновения является упрямство Бухареста, настаивающего на громогласном совместном осуждении этого самого пакта Молотова--Риббентропа. А что это, как не территориальные претензии?
А ведь 22 июня 1941 года пакт с его секретным протоколом был фактически аннулирован. Но история с ним всплыла на волне горбачевской "гласности" — забили тревогу "оккупированные" прибалты, и в 1989 году советский парламент данный документ осудил. Именно об этом акте постоянно напоминают румынской стороне российские дипломаты. В апреле в Бухаресте побывал и замминистра иностранных дел Сергей Крылов — речь шла все о тех же перспективах подписать наконец двусторонний договор. Лед тронулся недавно. По информации Ъ, глава румынского МИД Теодор Мелешкану намекнул, что Бухарест согласен и не включать в договор осуждение одиозного пакта, но в отдельной декларации осудить его придется. Есть и еще одна деталь: послабление, возможное для России, никак не распространяется на Украину и Молдавию — те, настаивает Бухарест, должны посыпать голову пеплом по полной программе. Киев уже пожинает плоды молотовской дипломатии — его попрекают присвоенным незаконно Змеиным островом, который и на карте-то не сыскать.
Наука наук становится особенно необходима политикам, когда, например, буксует экономика или оппозиция начинает давить. Косвенно эту крамольную мысль подтвердил и г-н Мелешкану. По его словам, договор с Россией готов "на 99%", но "есть единственная проблема — общественное мнение Румынии с учетом предстоящих в ноябре парламентских и президентских выборов". Ведь "если отбросить политику", как отметил глава Минобороны Тинкэ, то и "русский воин является замечательным примером для многих".
Но ведь жили же мы без этого договора, заметит иной скептик. Да. Но именно нагнетание страстей вокруг бессарабского вопроса вызвало в свое время приднестровскую войну: Кишинев, охваченный идеей "воссоединения с матерью-родиной", повелел русскоязычному (и никогда Румынии не принадлежавшему) Тирасполю говорить по-румынски. И споры, надо полагать, продолжатся. Москва встретила 23 августа по-своему: ученые Института славяноведения и балканистики РАН выпустили сборник уникальных архивных документов "Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии". В документах есть ответы на все вопросы. Ну или почти на все.
МАРГАРИТА Ъ-ЕРЕЩЕНКО, НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА