10 января
На "Анну Каренину" Джо Райта в России имелось два возражения. Первое (в основном дамское): ну какая же из Киры Найтли Каренина? Где же у этой анорексички неоднократно упомянутые Толстым "полные плечи"? Да и вообще, она чувства только нижней челюстью изображать может, а мимика Анны (мы знаем!) была куда разнообразнее.
Второе куда более тотальное: как они могут покушаться на "наше все"? Как могли сделать из глобального романа о русском обществе роман любовный? Куда делись политическая и почвенническая составляющие? И вообще, как могли великий русский реализм представить балаганом, где ходят игрушечные поезда вместо настоящих, а русская природа подана как театральная декорация?
На этом месте хочется оставить в стороне вопрос, насколько хороша или плоха райтовская "Каренина". (Притом что хороша, хороша. Райт и его сценарист Том Стоппард вытащили, выявили, проявили главное, что в этом романе сказано о любви: то, что она наказуема, что предмет ее в конечном счете не важен, что ее реальность — это только реальность наваждения.)
Но хорошесть/плохость, ладно, подлежит обсуждению. Не должно было бы подлежать обсуждению другое. Написанная почти 140 лет назад "Анна Каренина" по всем правилам проходит по категории public domain — причем не столько в юридическом, сколько в культурном смысле. Этот роман стал неотъемлемой частью европейского сознания. Он входит во все университетские программы мира, кем только не интерпретирован, как только не обыгран.
И вдруг оказывается, что множеством российских жителей и зрителей он ощущается как нечто "наше", к которому чужих подпускать нельзя. А если уж подпускать — то только с нашего одобрения и с нашими разъяснениями.
Такая редакция — очевидный знак времени. В сегодняшней реальности нам дано так мало "нашего", чем можно гордиться, что отдать "им" "нашу" Анну мы никак не можем. А уж костлявой Кире — тем более.
Весь 2013 / январь / февраль / март / апрель / май / июнь / июль / август / сентябрь / октябрь / ноябрь / декабрь