Последние недели российское банковское сообщество жило ожиданием скандала, который грозил разразиться вокруг одного из самых известных банков — Инкомбанка. Дело в том, что в начале июня была завершена комплексная проверка банка, проводившаяся по поручению ГУ ЦБ по Москве. Ревизоры, изучавшие в течение полугода документы банка, пришли к весьма неутешительным выводам о его финансовом положении. Руководство банка опротестовало результаты проверки, и для устранения противоречий была создана согласительная комиссия из представителей банка и ЦБ. После всех "согласительных процедур", завершившихся 9 июля, свет увидел новый вариант акта проверки, в котором, по нашим сведениям, формулировки заметно мягче. Вчера в Москве прошла пресс-конференция руководства Инкомбанка, посвященная этим событиям. Но окончательной ясности в вопрос об итогах ревизии и реальном положении банка она не внесла, поскольку вчера утром "акт #2" еще не был утвержден в ГУ ЦБ по Москве.
Пришел, проверил... погубил?
Итак, обо всем по порядку. В начале 1996 года Главное управление ЦБ по Москве инициировало проверку АКБ "Инкомбанк" (поручение #23-0-4П от 9 января). Дела банка стала изучать рабочая группа сотрудников управления инспектирования коммерческих банков из девяти человек под руководством Геннадия Дея. В связи с тем что рабочей группе пришлось изучать большое количество документов, а также из-за известного противодействия со стороны работников банка, проверка затянулась — ГУ ЦБ даже пришлось продлить ее срок специальным поручением от 1 марта 1996 года. В итоге 7 июня экземпляр акта был вручен первому вице-президенту Инкомбанка Сергею Марьину.
За неимением места мы не будем подробно пересказывать этот документ — толщиной в два пальца, он переполнен цифрами, номерами балансовых счетов и подробными описаниями огромного числа бухгалтерских проводок. Кратко результаты проверки можно описать так: путем различных бухгалтерских манипуляций Инкомбанк пытался скрыть убытки на сумму 998,2 млрд рублей. Так как, по мнению ревизоров, эту сумму, а также сумму завышения собственных фондов — всего 1 триллион 35 миллиардов рублей — следует вычесть из собственных средств банка, то выходит, что "в 1996 год АКБ 'Инкомбанк' вступил практически без собственного капитала".
Кроме того, ревизоры сочли, что значительная часть активов банка, на сумму более 2,2 трлн рублей, обладает "крайне невысокой ликвидностью". Это главным образом просроченные кредиты в рублях и в валюте, векселя, замещающие просроченную ссудную задолженность, а также дебиторскую задолженность, которая требует специального анализа. Вывод ревизоров, хотя и сформулированный очень осторожно, звучит почти как приговор банку: "Все приведенные данные позволяют сделать вывод о том, что существует реальная угроза неисполнения банком его обязательств перед клиентами, вкладчиками и кредиторами".
Вокруг этого документа и разыгрались в последнюю неделю бурные события.
Молчание проверяющих и проверяемых
Как только Ъ получил в свое распоряжение акт проверки, мы обратились за комментариями в банк и в ГУ ЦБ. Сначала состоялся разговор с Геннадием Деем, руководителем группы, проверявшей банк. Интересно, что в пресс-службе ГУ ЦБ по Москве нам отказались сообщить служебный телефон г-на Дея: "Мы, конечно, рады вам помочь, но люди, которые инспектируют банки, находятся у нас под большим секретом". Очевидно, в пресс-службе не знали, что телефон г-на Дея можно без проблем узнать через справочную ЦБ. Сам г-н Дей весьма удивился звонку.
— Откуда у вас эти документы? — спросил он. — Правдивы ли выводы? Хм... Извините меня, но никаких комментариев я давать не могу — это противоречит деловой этике.
Тогда мы обратились в Инкомбанк. Сначала нам ответили, что "у руководства сейчас совещание", и посоветовали позвонить на следующий день. Но когда корреспондент Ъ объяснил, о чем, собственно, речь, на другом конце провода почувствовалось легкое замешательство, и нам обещали, что о нашем звонке доложат руководству. Правда, получить в тот день какие-либо комментарии от банка так и не удалось.
Шор думает, Виноградов празднует
Сначала представители Инкомбанка отрицали все. Но затем в банке, видимо, рассудили, что просто объявить несуществующим документ, содержащий неблагоприятные оценки положения в банке, неразумно. Поэтому попавший в средства массовой информации акт был назван предварительным. В подтверждение этого в понедельник появилось совместное заявление банка и ГУ ЦБ, в котором сказано, что "результаты комплексной проверки... еще не согласованы и не подписаны" (см. вторничный номер Ъ). О результатах "согласительного процесса" руководство банка должно было сообщить на пресс-конференции, назначенной на четверг. Предполагалось даже, что эта пресс-конференция будет совместной, и в ней примет участие глава ГУ ЦБ Константин Шор.
Однако пресс-конференция не внесла полной ясности в вопрос об оценке деятельности Инкомбанка ревизорами ЦБ. Дело в том, что в момент проведения встречи с журналистами утвержденного ГУ ЦБ "акта #2" так и не было. Константин Шор как раз мотивировал свой отказ участвовать в пресс-конференции необходимостью работы с материалами проверки Инкомбанка.
В своем выступлении на пресс-конференции президент Инкомбанка Владимир Виноградов вновь резко критиковал ЦБ. Он усомнился, в частности, в плановом характере проверки, связав ее со скандалом вокруг залоговых аукционов, а также обвинил ревизоров в предвзятости. По утверждению Виноградова, из пяти месяцев, потребовавшихся комиссии для подготовки заключения, собственно проверка заняла два с половиной месяца, а остальное время комиссия писала и переписывала отчет, делая его по чьему-то требованию более жестким. По мнению банкира, "логика проверки" была задана кем-то изначально. Правда, конкретно назвать недоброжелателей Владимир Виноградов отказался.
Президент Инкомбанка подтвердил, что первый вариант акта был представлен руководству Инкомбанка 7 июня. А с 8 июня работала уже другая комиссия — согласительная, в которую вошли представители Инкомбанка и рабочей группы ГУ ЦБ. К 9 июля эта комиссия подготовила согласительный акт, по объему даже превосходящий первоначальное заключение. Несогласованными, по словам Виноградова, остались только две "позиции" на общую сумму 400 млрд рублей.
По словам Виноградова, даже не обнародование, а просто появление в редакции одной из газет полного текста первоначального заключения комиссии уже привело к тому, что в последние дни почти десяток банков закрыли на Инкомбанк лимиты на валютном рынке и рынке МБК. Санкционированная кем-то утечка информации из ГУ ЦБ по Москве, по утверждению Виноградова, причинила банку ущерб, в связи с чем он намерен подать на ГУ ЦБ в суд. Вообще, несмотря на отсутствие окончательного официального заключения ГУ ЦБ, Владимир Виноградов старался держаться как победитель.
Однако следует заметить, что конфликт, вызванный утечкой информации о первом варианте акта проверки Инкомбанка, далеко не исчерпан, и значение его выходит далеко за рамки чисто бухгалтерских проблем. Для того чтобы понять действительный смысл происходящего, необходимо совершить небольшой исторический экскурс.
1995 год был плохим для Инкомбанка
Пожалуй, самое удивительное в этой истории то, что вызвавший столько страстей акт проверки Инкомбанка на самом деле не содержит ничего сенсационного. Всякий, кто хоть немного следит за положением в банковской сфере, прочитав этот документ, скажет, что ожидал чего-то подобного. Слишком много в последние полтора года было сообщений о больших и малых коммерческих неудачах Инкомбанка, чтобы это в конечном итоге не сказалось на его положении.
Где-то на рубеже 1994 и 1995 годов в развитии Инкомбанка явственно обозначились некоторые негативные тенденции. Банк, до этого стремительно расширявшийся во всех направлениях, замедлил свое движение вперед, а затем начал и отступать с завоеванных позиций. Это подтверждается объективными данными. По расчетам эксперта президентской администрации Михаила Делягина, доля Инкомбанка в совокупных активах российских банков росла в 1992-1994 годах и сократилась в 1995 году. Этот показатель для Инкомбанка на 1 января 1993, 1994, 1995 и 1996 годов составлял соответственно 1,4, 1,6, 3,1 и 2,3%.
Проблемы накапливались исподволь. По данным, опубликованным в 1995 году в журнале "Финансист", на протяжении всего 1994 года, несмотря на усилия, предпринимаемые руководством банка, увеличивалась доля просроченных кредитов, достигшая к январю 1995 года 15% суммы всех его кредитных вложений. В этой ситуации в феврале 1995 года руководители банка вынуждены были объявить о смене вех — переходе от "политики экспансии" к "политике консолидации". В частности, было объявлено о "корректировке" и сокращении на 20-22% кредитного портфеля и замедлении экспансии в регионах. Это, однако, не спасло банк от целого ряда чувствительных неудач уже в 1995 году. Примеров достаточно: это и крах торгового дома "Эрлан", который исчез с инкомбанковскими $10 млн, и невозврат кредитов фирмой "Лэнд" ($4 млн), и банкротство ряда банков-должников в результате августовского кризиса на рынке МБК (например, Всероссийского биржевого банка).
В целом кредитная политика Инкомбанка оставалась достаточно рискованной. В акте проверки Инкомбанка, вызвавшем столько шума, отмечаются многочисленные случаи выдачи кредитов без обеспечения и без погашения предыдущего кредита, а дочерним предприятиям — беспроцентных кредитов.
Впрочем, не стоит зацикливаться на отдельных провалах банка в кредитной или инвестиционной деятельности. Дело, в конце концов, не в "Эрлане" или ВББ. Невозвраты кредитов и уход из банка ряда крупных клиентов (последний и самый громкий пример — "Юганскнефтегаз") приводили к финансовым потерям, ослаблявшим банк. Этим не преминули воспользоваться конкуренты, которые стали оттеснять Инкомбанк с ведущих позиций.
Не трогайте власть руками!
Постепенное оттирание Инкомбанка конкурентами стало возможно вследствие двух обстоятельств. Об одном — чисто коммерческих неудачах банка — мы уже сказали. Вторым же фактором стали весьма сложные отношения Инкомбанка с властью. Дело в том, что в 1995 году Инкомбанк как минимум дважды крупно поссорился с государством.
Первый случай связан с ужесточением резервных требований к коммерческим банкам весной прошлого года. После введения новых норм отчислений в ФОР Инкомбанк продолжал демонстративно делать отчисления по старым нормам, чем восстановил против себя ГУ ЦБ по Москве. Руководитель ГУ ЦБ Константин Шор вынужден был даже предупредить банк о возможности отзыва у него лицензии, если задолженность по отчислениям в ФОР не будет погашена.
Но, судя по всему, роковым для банка стал второй конфликт с властями, возникший во время проведения залоговых аукционов в конце 1995 года. Как известно, Инкомбанк, Альфа-банк и "Российский кредит" не были допущены к участию в залоговом аукционе акций нефтяной компании ЮКОС на том основании, что они не внесли предварительно требовавшуюся по условиям аукциона сумму. Наличных денег у банков действительно не хватало, но зато у них были крупные пакеты ГКО. Тогда они выступили с сенсационным заявлением, в котором пригрозили сбросить свои пакеты госбумаг (чтобы выручить наличные), тем самым обвалив рынок ГКО. Это заявление вызвало очень резкую реакцию ЦБ, Минфина и ГКИ. Ведь банки ударили действительно в больное место — рынок ГКО имеет жизненно важное значение для финансирования дефицита федерального бюджета. Первый заместитель председателя ЦБ Александр Хандруев предупредил "большую тройку" о возможных ответных мерах в случае, если банки дестабилизируют рынок ГКО.
У нас есть все основания считать, что такие наскоки на власть самым негативным образом сказались на положении банка. И когда уже в 1996 году Инкомбанк не попал в список банков, которым в порядке эксперимента разрешили вывозить из страны золото для его использования в качестве залога при получении иностранных кредитов, уже никто не мог точно сказать, произошло это из-за неудовлетворительного состояния баланса или недоброжелательного отношения к Инкомбанку в коридорах власти.
Судьба Инкомбанка будет решаться на самом верху
Вернемся, однако, к злополучной проверке Инкомбанка. Если банк уступил важные рубежи своим противникам, проиграл залоговые аукционы, потерял крупных клиентов, не получил некоторые привилегии (вспомнить хотя бы невключение его в список "золотых" банков), то зачем потребовалось наносить ему еще один удар?
У нас такой вариант ответа. Дело в том, что, по сведениям Ъ, президент Инкомбанка Владимир Виноградов после проигрыша борьбы за ЮКОС не успокоился, а продолжал обивать пороги государственных учреждений с жалобами на более удачливых конкурентов. Пока на политическом и банковском Олимпе все оставалось без изменений, об этом можно было не слишком беспокоиться.
Но приблизились президентские выборы. И в мае 1996 года, как рассказал корреспонденту Ъ сам Владимир Виноградов, состоялась его встреча с руководителем президентской администрации Николаем Егоровым. По словам президента Инкомбанка, Егоров спросил у него, что могут сделать власти для того, чтобы обеспечить благоприятный исход президентских выборов. В своем ответе банкир, в частности, упомянул и пересмотр итогов залоговых аукционов.
Далее события стали развиваться по нарастающей. Как известно, после первого тура президентских выборов были смещены со своих постов могущественные государственные сановники — Александр Коржаков и Олег Сосковец. Это нарушило сложившийся баланс сил не только в политической, но и, как следствие, в банковской сферах.
Еще более осложнило и запутало ситуацию появление в окружении президента нового человека — Александра Лебедя, возглавившего Совет безопасности. Генералу Лебедю было естественно начать искать поддержку у финансовых структур, которые по тем или иным причинам прежде не ладили с правительством и не входили в число тех, кто связан с экспортерами топлива и энергии и группируется вокруг премьера Черномырдина. Лебедь уже успел заявить, что в своей деятельности будет опираться прежде всего на национальных производителей, что также можно рассматривать как неявное противопоставление экспортерам и, следовательно, могущественному премьеру. Инкомбанк как раз и является банком национальных производителей, ведь его в значительной степени оттеснили от экспорта нефти и газа. К тому же, как мы уже отмечали, он считает себя обиженным. В качестве косвенного доказательства того, что новое пришествие Инкомбанка в качестве приближенного к власти финансового института реально, можно рассматривать тот факт, что одним из кандидатов на пост заместителя Лебедя по вопросам экономической безопасности называют... Владимира Грошева, долгое время возглавлявшего наблюдательный совет Инкомбанка.
Все эти обстоятельства могли вызвать у противников Инкомбанка опасения, что он, заручившись поддержкой новой фракции в партии власти, попытается взять реванш и отплатить врагам за былые поражения и унижения. Кстати, на уже упоминавшейся пресс-конференции Владимир Виноградов поделился с журналистами слухом о том, что вскоре должна начаться проверка в банке "Менатеп" (главном обидчике Инкомбанка в битве за ЮКОС). При этом президент Инкомбанка выразил надежду на то, что эта проверка будет "объективной, независимой, но принципиальной". Прозвучало это довольно зловеще.
Таким образом, как это часто случается, в какофонии банковского скандала явственно зазвучали политические ноты, что делает его исход весьма неопределенным. В очень двойственном положении оказался ЦБ. С одной стороны, он инициировал злополучную проверку, с другой стороны, он совсем не заинтересован в раздувании скандала. В случае возникновения паники и краха Инкомбанка ситуация может выйти из-под контроля, и чьи головы полетят после этого в ЦБ или в ГУ ЦБ по Москве, предсказать совершенно невозможно. Впрочем, если учесть политические аспекты проблемы, то можно предположить, что судьба Инкомбанка будет решаться не в ГУ ЦБ и даже не в ЦБ, а гораздо выше.
МИХАИЛ Ъ-ЛОГИНОВ,
ЮЛИЯ Ъ-ПЕЛЕХОВА