Борис Ельцин ни разу еще не проигрывал. По прошествии времени даже известный пленум МГК КПСС октября 1987 года обернулся его победой. И всякий раз выигрыш Ельцина таил в себе не только ассоциирующийся именно с этим политиком драматизм, но и некий элемент непредсказуемости. Ибо всякая смена вех — а Ельцин каждый раз умел и казаться, и быть новым — несла в себе непредсказуемость. Иногда возникает ощущение, как в промежутке между двумя турами выборов, что нить потеряна, инициатива упущена, а новые союзники торопятся "растворить президента в коалиции". Но Ельцин уже не раз доказывал, что он "не растворяется". Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА и НАТАЛЬИ Ъ-КАЛАШНИКОВОЙ.
Власть после выборов: новый треугольник
Борис Ельцин, которому явно нездоровилось в среду, прибыл вчера в Кремль в 8.30. В полдень он появился на экране ТВ таким же энергичным, как и перед первым туром. Как отметил Виктор Черномырдин, "президент рвется в бой". Инаугурация вновь избранного Ельцина состоится 9 августа. А уже вчера он поручил сформировать новое правительство нынешнему премьеру. Думская оппозиция устами спикера Геннадия Селезнева выказала смирение — Селезневу "интуиция подсказала", что кандидатура эта нижнюю палату устроит. Между тем представляется, что новую команду президент будет создавать не только по праву одержанной им победы и с учетом голосов, набранных коммунистами, но и исходя из уроков самого драматичного периода избирательной кампании — междутурья.
А в междутурье много говорили о том, что Ельцин идет на решающий бой обновленным и с новой командой. Имели в виду прежде всего отставки Грачева, Коржакова, Барсукова и Сосковца, союз с Александром Лебедем. О роли Лебедя в последующей расстановке сил в команде президента следует сказать отдельно. Не слишком изящный дебют генерала на властном Олимпе вызвал некоторое раздражение в кругах, близких к президенту. Вряд ли сам Ельцин в восторге от стремительных действий нового союзника в подавлении разного рода "госпереворотов" и от весьма расширительного толкования Лебедем понятия национальной безопасности. Едва ли он доволен тем, что генерал требует дополнительных полномочий, накануне второго тура говорит о необходимости ввести пост вице-президента (не без очевидного намека на себя), а "Шпигелю", например, заявляет, что может стать президентом России "даже раньше 2000 года". По поводу этой фразы Лебедь объяснился в том же духе, что и по поводу разоблаченного им "ГКЧП-3", — мол, шутка.
Так или иначе, но уже в первый послевыборный день некоторые заявления генерала, чье появление в команде президента порвало многие внутрикремлевские связки и систему "сдержек и противовесов", прокомментировали многие близкие к Ельцину политики. Помощник президента Георгий Сатаров, касаясь заявления Лебедя о восстановлении поста вице-президента, подчеркнул, что для этого необходимо существенное изменение Конституции, а следовательно, это вопрос дальней перспективы. По мнению Сатарова, это понял уже и сам Лебедь. В том же духе высказался и первый вице-спикер Думы Александр Шохин: введение поста вице-президента — это проблема следующих президентских выборов, так как вице-президент избирается вместе с президентом — и "прежде всего потому, что в этом случае было бы легче сформировать предвыборную коалицию". Наконец, премьер Черномырдин отметил вчера на пресс-конференции, что вице-президент должен избираться всенародно, как и президент. По мнению премьера, если в Конституцию будут внесены необходимые изменения, "то, возможно, на следующих выборах вместе с президентом будет избираться и вице-президент. Сейчас для вице-президента отдельных выборов страна проводить не будет".
Из сложившейся в период между турами ситуации логично вытекал заданный вчера премьеру вопрос: не пересекутся ли расширенные полномочия СБ с полномочиями правительства. Черномырдин ответил деликатно: мол, СБ "имеет право проводить решения по безопасности страны в сфере экономики по закону", и пересечения полномочий у него с секретарем СБ Лебедем не произойдет. И добавил: "Из своих полномочий я ничего никому не собираюсь отдавать. Кроме того, есть документы, которые определяют, чем должно заниматься правительство и его председатель, а чем — СБ и его секретарь". Комментируя высказывание Лебедя по поводу "разрушительной политики со стороны нефтяных генералов в отношении сырьевой базы России", премьер подчеркнул, что "после предвыборного напряжения нам всем надо немного успокоиться, а в будущем каждый должен заниматься своим делом, которое определено законом".
К слову, премьеру уже приходилось иметь дело с одним генералом, имевшим слабость к нефти. И генерал этот тоже интерпретировал проблемы безопасности расширительно. Правда, не безопасности России, а безопасности президента. Генералом, письменно рекомендовавшим премьеру, как ему реорганизовать нефтеэкспорт, был Александр Коржаков. История повторяется? Возможно, если учесть, что вчера премьер не исключил своего выдвижения в кандидаты на следующих выборах: "На нынешних выборах я твердо заявил, что этого делать не буду. А дальше — жизнь покажет". Генерал Лебедь тоже устремлен в 2000 год. После первого тура Ельцин даже намекнул, что его и видит своим преемником. Хотя советники (в частности, Сатаров) порекомендовали президенту с такими заявлениями не спешить. Ельцин, судя по всему, прислушался. Ибо "растворяться" в коалиции не привык: он — фигура самодостаточная, а излюбленной его тактикой в отношениях с окружением, как давно замечено, являются "ельцинские горки". Иными словами, способность, когда это необходимо, поставить на место претендующего на фаворитизм или не в меру амбициозного члена команды. Так или иначе, на российском политическом Олимпе уже просматриваются три мощные фигуры — сам Ельцин, Черномырдин, сыгравший в ходе кампании неоценимую стабилизирующую роль, и Лебедь, присутствие которого рядом с Ельциным в период между турами позитивно повлияло на "неельцинский" электорат, несколько смутив ельцинский.
Не исключено в связи с этим, что генерал Лебедь станет центром притяжения не сочувствующих премьеру сил (скажем, тех, кто ныне потерял покровителей в лице Сосковца или Коржакова), и это обусловит новую волну кланового противостояния. Причем, возможно, противостояния более жесткого, ибо Лебедя как политика, в дворцовых интригах непонаторевшего, легко "накрутить".
Между Лебедем и Коржаковым, доселе "уравновешивавшим" Черномырдина, между тем, есть некоторая разница. Коржаков, хотя и играл в свою игру, предпочитал оставаться в тени президента. Лебедь же выбрал для себя путь публичного политика и даже собирается, по некоторым данным, создавать собственную партию. Если он на этом поприще преуспеет, то "уравновешивание" Черномырдина Лебедем (который вполне может воплощать "антитэковскую" фракцию внутри российской элиты) может выйти уже не на фракционный (внутри команды президента), а на партийно-политический (в рамках взаимоотношений по линии ТЭК--ВПК внутри российской элиты) уровень. Тем более что и в "черномырдинской" НДР в последнее время все больше говорят о необходимости создания полноценной политической партии. Таким образом, уже сейчас может наметиться некий новый вариант перегруппировки политической элиты. Да и старый знакомец Виктора Степановича генерал Коржаков может еще вернуться в большую политику, например в ипостаси некоего высокого руководящего чина в президентской администрации. Что сделает кремлевский политический пасьянс еще сложнее.
На чьей стороне окажется в этом случае Ельцин? Как показывает опыт — ни на чьей: президент умеет быть над схваткой, оставаясь гарантом — и стабильности, и Конституции, и экономического порядка. Хотя в нынешней ситуации преимущества Черномырдина очевиднее: во-первых, ему и его команде Ельцин в значительной мере обязан победой, во-вторых, за Черномырдиным не только бизнес, но и политики-технократы, к которым благоволят и финорганизации, и Запад в целом. Поддержка западного капитала Ельцину сейчас будет особенно нужна: экономика слишком нуждается в инвестициях и кредитных вливаниях.
Оппозиция после выборов
Если две основные пропрезидентские силы более или менее очевидны, то что же произойдет с оппозицией? Достанет ли ей мудрости раствориться в новом политическом раскладе? Судя по первой и довольно задиристой реакции проигравших, уходить со сцены лидеры народно-патриотических сил пока не собираются. Впрочем, намек на поиск компромисса звучал вчера из уст и Геннадия Селезнева (утверждающего, что Дума не даст конституционного повода для роспуска), и Анатолия Лукьянова ("на маленькие должности в правительстве соглашаться не надо"), и Сергея Бабурина (предсказывающего распад блоку). Получивший "добро" на формирование нового кабинета Черномырдин не исключает возможности назначения Зюганова первым вице-премьером по социальным вопросам. Социальный блок в правительстве вообще предполагается значительно усилить, и нет сомнения, что рядом с крепкими экономистами-рыночниками (а к их услугам премьер, надо полагать, обратится в первую очередь) любой "левый", в том числе и Зюганов, по образному выражению Черномырдина, станет одного цвета с ними. Но пойдет ли на "перекраску" Зюганов? Однозначного ответа тут быть не может, ибо оставаться лидером оппозиции куда удобнее. Если, конечно, он посчитает, что соратники сдержат слово и не "кинут" его на этом высоком посту.
Перед КПРФ сейчас вообще стоит дилемма. Она, конечно, может остаться именно коммунистической партией. И уповать на то, что к 2000 году в России тоска по коммунизму советского образца не пройдет и в стране всегда найдется достаточное число людей бедных, немощных, недовольных собой и властью (любой), а также иждивенцев, жаждущих гарантированного минимума. Таких людей сравнительно легко мобилизовать на выборы и — при пассивности всех прочих — выборы даже выиграть. Однако опыт 1996 года, кажется, должен показать КПРФ, что этот путь ведет в тупик — если не на самих выборах, то сразу после них. Коммунистическая идея в своем чистом виде оказалась даже в кризисной России явно проигрышной. Коммунисты поняли это слишком поздно — и то далеко не все. Спешно и скороговоркой они стали рассуждать о рынке, продовольственном импорте, частной собственности. Теперь вопрос в том, разовьется ли эта скороговорка во внятно сформулированные социал-демократические мысли. Короче, откажется ли КПРФ от ностальгически-советского образа? И если часть партии все же проявит способность извлекать уроки из собственных ошибок, то не приведет ли это ее к расколу или дроблению? Пока трудно ответить однозначно.
Однако объективная потребность в наличии оппозиции власти есть всегда — это норма любой самоорганизующейся политической системы. Вопрос в том, будет ли эта оппозиция коммунистической и неконструктивной (антирыночной) или же конструктивной (то есть опирающейся на здравый смысл в экономике). Пока наиболее вероятным представляется сценарий, когда склонность и способность к эволюции проявит лишь одна из фракций КПРФ. Вероятнее всего, она сгруппируется вокруг относительно более умеренных деятелей типа Зюганова и Селезнева (по сравнению с Варенниковым и Макашовым).
В оппозиции, дабы не омрачить образ чистого демократа, оппозиционера и диссидентствующего политика, скорее всего предпочтет остаться и Явлинский. Вчера он уже начал очередной торг по поводу участия в кабинете Черномырдина, куда, впрочем, его вряд ли будут настойчиво зазывать. Его программу "500 дней", сказал Черномырдин, "проходили и, слава Богу, не дошли". В переводе на обыденный язык это означает: "Какой такой Явлинский? Не знаю". Григорий Алексеевич, судя по всему, сильно опоздал с претензиями. Его ждали раньше.
Будет ли правительство и в самом деле коалиционным? И на этот вопрос ответить сложно. Черномырдин (в отличие от Лебедя) отрицательно относится к идее формирования такого кабинета на политической основе: "Ни о каком коалиционном правительстве речи не идет. Иначе в его составе будут политики, защищающие интересы своего движения". А профессионалов среди "лево-патриотов" сыскать ой как трудно.
То есть, как отметил Сатаров, "диалог по формированию кабинета, конечно же, будет, но не в том смысле, который предлагал Зюганов, имея в виду представительство по трети от разных политических сил".
А вообще-то, скорее всего, все пойдет рутинным и спокойным путем. После кое-каких перетрясок в команде президента все успокоится. Некоторых наказанных простят. Зарвавшихся — поставят на место. Оппозиция будет осторожно бурлить. Пользующиеся властью — с переменным успехом бороться под ковром за ее перераспределение. Жириновский — шумно торговаться с властью. Явлинский — хранить мину политической непорочности. Анпилов — наскакивать на власть. Ельцин — за всем этим наблюдать из Кремля или Барвихи. А экономика — развиваться на фоне переменных успехов здравого смысла и на основе меморандума, подписанного с Международным валютным фондом.