Трагическая судьба, постигшая генералов Коржакова и Барсукова и, как выразился Анатолий Чубайс, их "духовного отца господина Сосковца", вновь заставляет дивиться демонической силе математического политолога, председателя клуба "Содержательное единство" Сергея Кургиняна. Вслед за пользовавшимися полезными советами Кургиняна предсовмина СССР Павловым, главой КГБ СССР Крючковым, спикером ВС РФ Хасбулатовым к содержательному единству примкнул и Сосковец со своими духовными чадами. Даже неизвестно, чему более следует поражаться: то ли 100-процентному летальному эффекту, который имеют для политиков концептуальные услуги математического политолога, то ли появлению новых храбрецов, несмотря ни на что готовых пополнить своими именами скорбный мартиролог кургиняновских клиентов.
Впрочем, сам генерал Коржаков держится мнения, что демонической природой обладает не его чудесный помощник Кургинян, но антагонист Чубайс. Опальный начальник дворцовой стражи выразил уверенность, что Чубайс — "это наваждение для России". Если верховная немилость пробудила в Коржакове мистические настроения, то кандидат в президенты Зюганов, как то и подобает марксисту-ленинцу, придерживается материалистических убеждений и, чуждаясь религиозного дурмана, сравнивает приватизатора с "аллергическим порошком" — очевидно, лидер КПРФ при виде Чубайса начинает неудержимо плакать и чихать.
Тем временем Чубайс, отдавая должное генералу Лебедю, сумел представить его зараз в образе и Цезаря, и Помпея.
Качества, присущие Г. Юлию Цезарю, Лебедь проявил, когда он, по словам Чубайса, "быстро вошел в свои должностные обязанности, принял ряд профессиональных решений, взял контроль над ситуацией в свои руки, опираясь на силовые структуры, преданные президенту", т. е. venit, vidit, vicit. Сравнительные жизнеописания Чубайса вселяют немалый оптимизм, ибо принесшая немало бедствий гражданская война в Риме была вызвана как раз соперничеством между Цезарем и Помпеем. Поскольку новый секретарь Совета безопасности счастливо сочетает в себе качества обоих римских героев, а следственно, не будет соперничать сам с собой, понятна уверенность Чубайса в том, что с явлением Лебедя народу Россия насладится долгожданным гражданским миром.
Залог такого мира — в чудесном преображении российской пассионарии Валерии Новодворской. Еще совсем недавно правозащитница пылала нетерпимостью и совершенно в духе свирепо-языческого "Бросьте жертву в пасть Ваала, киньте мученицу львам" публично взывала: "Суйте в ж... коммунистам ленинские томики, голосуйте за свободу нашей экономики". Мысленное зрелище 55-томного ПСС, рассованного по руководителям КПРФ, до такой степени сжимало грудь и возмущало чувство, что даже отчасти затмевало произрастающие тут же богатые плоды либерализованной экономики. Однако явился Лебедь — и страсти свирепые уступили в груди Новодворской чувствам великодушным: от имени своих приверженцев она обратилась к генералу с восторженным "Ave, Cygnus, imperator!".
Видя любовь Новодворской к Лебедю, прежний предмет ее поклонения, Константин Боровой, возревновал и, будучи мстительным, через посредство газеты "Советская Россия" разъяснил: "Сейчас задача прессы — говорить: дядя Боря, пойми, ставить на Лебедя — смешно", после чего, однако, признался: "Он хороший человек, и это я Лебедя придумал".
Когда Боровой уподобился малолетней дочке К. И. Чуковского, сообщавшей: "Это бяка-закаляка кусачая, я сама из головы ее выдумала", могло показаться, что число наваждений в российской политике стремительно растет — вслед за Чубайсом еще и Лебедь. Однако, видя успехи генерала на государственном поприще, чуткий к новым веяниям славный биржевик стал, подобно папаше Элизы Дулитл в "Пигмалионе", всячески подчеркивать свою благодетельную отцовскую роль и гордиться успехами детища: "Это реальная борьба с протекционизмом, коррупцией и источниками организованной преступности".
Метаморфоза вполне естественная, и связана она с тем, что выборы (а в особенности — оглашение их результатов) обладают выдающимся офтальмологическим действием: политики прозревают прямо на глазах, убедительно объясняя, что они всегда примыкали к стану свежеобъявленного победителя и ни под каким видом — к какому-нибудь другому стану. Один из нагляднейших тому примеров — Святослав Федоров. Офтальмолог, вернувший зрение тысячам людей, на третий день после выборов внезапно прозрел и сам, распространив заявление: "Ознакомившись с программами претендентов на пост президента России, я пришел к выводу, что программа Бориса Ельцина более прогрессивна по сравнению с программой Геннадия Зюганова и дает возможность строительства в России гражданского общества с демократической экономикой" и призвав голосовать за Ельцина.
Поскольку вывод сделан отнюдь не по итоговым сводкам ЦИК, а исключительно на основании сличения предвыборных программ, опубликованных за известное время до выборов, то неясно, что же мешало офтальмологу поделиться своими размышлениями над программным творчеством кандидатов до 16-го. Остается предположить, что все дни до 16 июня программы Ельцина и Зюганова, точно клад, не давались Федорову в руки, зато уже утром в понедельник он их обнаружил, прочел — и сразу же сделал правильные выводы.
Евангельское чудо с прозревшим офтальмологом, казалось бы, должно было открыть собой целую цепочку чудес с исцелением слепых, расслабленных, гугнивых (т. е. косноязычных), однако в случае с Григорием Явлинским чудо исцеления произошло не совсем гладко, дав послеисцелительные осложнения: прозревший Явлинский стал зато чрезвычайно косноязычен. Обращаясь к своим приверженцам, лидер "Яблока" призвал их "непременно принять участие во втором туре", отметил, что "ни при каких условиях нельзя голосовать за Зюганова", и признал, что, вычеркивая обоих кандидатов, избиратели "косвенно поддерживают коммунистов". Очертив круг ограничений, народный трибун подчеркнул, что его избиратели "умные люди, и сами примут решение, как им голосовать".
Если необходимо принимать участие в голосовании, при этом и не отдавая голос Зюганову, и не голосуя против обоих, это может означать только одно: необходимо голосовать за Ельцина. Излагая эту мысль посредством весьма сложных обиняков и ни разу не упоминая имени того кандидата, за которого следует голосовать, Явлинский, очевидно, хотел сделать дополнительную рекламу своему электорату. Интеллектуальный потенциал избирателей "Яблока" столь высок, что лидер имеет возможность общаться с ними посредством изысканных шарад, с ходу разгадываемых изощренными адептами.
Поревновав Явлинскому, и Зюганов решил изъясняться хитроумными обиняками, не учтя, что электорат КПРФ не столь изощрен и может запутаться в диалектике своего лидера. Согласно Зюганову, с увольнением Грачева, Коржакова, Барсукова и Сосковца над страной "нависла угроза срыва выборов, демократии", ибо "за борт выбрасываются, казалось бы, самые близкие и преданные ему (Ельцину. — Ъ) люди. Это хорошо продуманная игра, выполнение заказа тех сил, которые на протяжении многих лет разваливают Россию".
"Угроза срыва выборов", согласно Зюганову, появляется с отстранением от власти группировки, лидер которой призывал к отмене выборов, и назначением на высокий пост человека, настаивающего на обязательности подчинения результатам голосования. Что же до сил, враждебных России, то из зюгановского текста явствует, что последним бастионом, противостоящим темным силам, оказывается даже не народно-патриотический блок им. Зюганова, а Грачев, Коржаков и Сосковец, несмотря на свою преданность президенту РФ отважно боровшиеся с оккупационным режимом Ельцина. Очевидно, включение Грачева и Коржакова в формируемое КПРФ правительство народного доверия — дело ближайших дней.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ