Чем полезен городу форум "Открытые инновации", почему Москва выросла сразу на 20 строчек в рейтинге Doing Business и что помогает удерживать инноваторов в столице, рассказал министр правительства Москвы и руководитель департамента науки, промышленной политики и предпринимательства АЛЕКСЕЙ КОМИССАРОВ.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
— Насколько форум "Открытые инновации" полезен для вас?
— Конечно, форум нам полезен по нескольким причинам. Во-первых, мы очень заинтересованы в том, чтобы Москва развивалась как высокотехнологичный инновационный центр. Мероприятия такого рода необходимы для того, чтобы привлечь передовые компании и лучших экспертов. Во-вторых, форум продвигает Москву как город, а имидж столицы среди иностранцев, к сожалению, пока не самый хороший, и всем это известно. Поэтому, когда есть возможность пригласить в Москву людей, принимающих те или иные решения, и дать им возможность своими глазами увидеть, что здесь происходит, что здесь есть что посмотреть, где отдохнуть, есть возможность работать, надо это делать. Для города в целом это имеет огромное значение. В-третьих, любая подобная активность — это дополнительные деньги для города. Не секрет, что бизнес-туристы тратят в несколько раз больше денег, чем обычные туристы. На 1 рубль вложенных в такое мероприятие средств город получает около 8-9 рублей. Вложения окупаются через рестораны и гостиницы, прочую инфраструктуру, поэтому мы по большому счету поддерживаем любые мероприятия с высоким уровнем участников.
— В последнем рейтинге Doing Business Россия, чья оценка определяется по показателям Москвы, поднялась сразу на 20 строчек, до 92-го места. Вы довольны этим результатом?
— Для нас рейтинг, с одной стороны, хороший показатель внешней оценки того, что происходит в нашей стране, в нашем городе. С другой стороны, он, конечно, очень узкий и оценивает только часть показателей, которые влияют на реальную бизнес-среду. Тем не менее год назад мы приняли решение, что подключаемся активно к этой работе — мы начали этим заниматься вместе с Агентством стратегических инициатив в рамках штаба, который я возглавляю, и отвечали за пять направлений. По этим направлениям как раз отмечен наибольший прогресс.
И я бы сказал, что главное достижение этого года не в том, что мы оказались на 92-й позиции, а в том, что мы оказались третьей страной в мире по темпам изменений, а, например, по подключению к электросетям мы стали первыми (по динамике изменений). По этому параметру у нас более чем на 100 дней снизилось время на подключение, в несколько раз сократилась стоимость, а количество шагов-процедур сократилось с десяти до пяти.
— Какие у вас ожидания по дальнейшему изменению рейтинга? Улучшение технических параметров имеет ограниченный потенциал.
— У нас есть поручения президента, есть к чему стремиться. Я уверен, что нам еще много процедур можно и нужно упростить, и главное, не скатиться в то, чтобы улучшать рейтинг ради рейтинга. Наша задача заключается в том, чтобы, ориентируясь на рейтинг, упрощать и другие условия ведения бизнеса. К примеру, улучшая показатель подключения к электросетям, мы это делаем для самых разных компаний с разными мощностями, а не только для того сегмента, по которому считается рейтинг. Если бы мы хотели лишь улучшить позиции в Doing Business, то могли бы сделать под эти критерии специальные условия и подняться на первые места, но для нас главное, чтобы за повышением в рейтинге было реальное улучшение.
— На этот год какие-то приоритеты выставлены?
— Существует очень большой потенциал в улучшении позиций по получению разрешений на строительство, более того, в Москве уже сделано очень много, и не все эти изменения были так или иначе учтены в рейтинге, поэтому, скорее всего, они с запозданием появятся в результатах следующего года. Но там, конечно, есть еще над чем работать.
— Состоялось первое заседание рабочей группы по инновациям, где обсуждалась инициатива по созданию технополиса "Москва" на базе бывшего завода "Москвич". Удалось ли вам почерпнуть ценные идеи от участвовавших экспертов, в том числе иностранных?
— Мы не ждали четких рецептов, нам было ценно услышать мнение со стороны и как-то откорректировать свои действия. В частности, по вопросу с копированием или некопированием зарубежных практик. Это ведь самый простой путь — позаимствовать опыт других городов и стран, однако у меня есть уверенность, что это не лучший путь, так как технологии изменились, изменился мир. Все эксперты согласились с тем, что необходимо учитывать местную специфику.
— Как на практике можно учесть эту специфику?
— На мой взгляд, дело даже не столько в специфике России и Москвы, сколько в учете современных тенденций. Например, если раньше была важна физическая близость расположения университета и технопарка, то на данный момент это уже не столь актуально. Это не означает, что связь с университетом не нужна, но она может быть другой, на другом уровне: это могут быть совместные программы обучения, возможно, онлайновые, совместные исследования. Нам необходимо искать новые пути — готовые рецепты редко пригождаются.
— Резиденты технополиса хотели бы получить льготы, позволяющие снизить капитальные издержки, к примеру, через пересчет арендных каникул, но сейчас подобные меры не позволяет реализовать нормативное регулирование.
— Мы уже многое сделали. У нас есть налоговые льготы для резидентов и управляющих компаний технополисов и технопарков, программа компенсаций процентной ставки на закупку оборудования, сейчас обсуждаются специальные субсидии для компенсации затрат на создание инжиниринговых центров, центров коллективного пользования. Софинансирование таких затрат также очень востребовано. Мы обсуждаем возможность компенсации компаниям затрат на научные исследования в научных центрах в виде особого ваучера, который может быть использован только для этих целей. Это позволяет добиться двойного стимулирования — и бизнеса, и собственно научных учреждений, но не через прямое финансирование, а так, чтобы компания могла получить такую услугу, только вложив свои средства. Это позволит нам уменьшить риски неэффективного использования средств, когда проводятся исследования, которые никому не нужны.
— Какие-то параметры по тому, сколько должен вложить частный инвестор, уже установлены?
— Пока речь идет о стандартном соотношении 50 на 50.
— Какие требования предъявляются к компаниям, которые хотят стать резидентами технополиса?
— Все критерии прописаны в законе и положении о межведомственной комиссии, которая выносит рекомендации. У нас очень жесткий отбор, мы специально на это пошли, так как в нашей стране было уже очень много историй с тем, что называлось технопарками, бизнес-инкубаторами, и в результате они превращались в обычные бизнес-центры и, кроме названия, никак не отличались от соседних офисных помещений. Вот такой опыт повторять мы точно не хотим, поэтому критерии жесткие.
— На заседании говорилось о ручном управлении, практически индивидуальном отборе каждого резидента.
— Так и есть: мы считаем, что лучше меньше, да лучше. Для города есть важный момент в том, что, отбирая таким образом резидентов, которые получают налоговые льготы, мы неизбежно вынуждаем эти компании быть прозрачными, платить официальные зарплаты, показывать свои расходы и доходы, так как если они не смогут реальные цифры показать в своих бизнес-планах и потом доказать это уже с бумагами, то они лишатся данных льгот. Дополнительный мягкий стимул повышения собираемости налогов.
— Как вы считаете, следует ли четко задавать кластеры, например биотехнологии, микроэлектроника, или предоставить более широкие возможности для различных компаний стать резидентами технополиса?
— У меня позиция ровно посередине и объединяет обе, объясню почему: если мы не назовем какие-то основные направления, нам тяжелее будет привлекать компании, поэтому мы говорим, что у нас есть биокластер, и не просто говорим, а, например, создаем чистые комнаты, прочие необходимые условия. Так, безусловно, привлекать компании легче. При этом мы не хотим, чтобы этот список был закрытым: если к нам завтра придет компания, не входящая в перечень приоритетных отраслей, но занимающаяся действительно высокими технологиями, то мы с удовольствием ее разместим и посмотрим, что будет дальше. Возможно, вокруг нее образуется новая отрасль, которую можно будет добавить в список кластеров. Поэтому, по моему мнению, нужно обозначать основные направления, но при этом держать двери открытыми.
— Как вы сотрудничаете со Сколково? Не считаете, что это конкурирующие проекты, по крайней мере, со стороны частного инвестора?
— Мы рассматриваем Сколково в качестве перспективного партнера и видим много возможных путей для сотрудничества. Например, технопарк Сколково предоставляет по факту офисные площади для своих резидентов, однако если резиденты растут и развиваются, то им уже нужны производственные площадки. Сколково не предназначено для этих целей — на их территории не появится таких возможностей, поэтому у нас есть договоренность со Сколково, что компании, там вырастающие, будут в приоритетном порядке размещаться на городской инфраструктуре. У нас есть и возможности по сотрудничеству в области образования, есть планы по взаимодействию в области популяризации инновационной деятельности. Поэтому речь о конкуренции не идет, более того, с июня прошлого года в результате присоединения к Москве новых территорий Сколково стал частью города.
— Одним из направлений, которое вы активно продвигаете, стало стимулирование спроса на инновации через госзакупки. Как этот процесс будет устроен в Москве, какие критерии будут предъявляться к компаниям, претендующим на статус инновационных?
— Уже принято принципиальное решение, что 5% московских госзакупок должны быть инновационными. Только что закончился конкурс по созданию системы экспертной оценки, одним из возможных подходов может стать оценка экономической эффективности на этапе жизненного цикла. Внедрять инновации только ради самого факта, что это инновации, в рамках городского заказа едва ли правильная тактика. Мы поддерживаем инновации как таковые, чтобы развивать науку, чтобы привлекать высокотехнологичные компании, создавать соответствующую среду. Однако когда речь заходит о городском заказе, то продукт или услуга должны быть не просто новыми — от них требуется приносить пользу городу. В связи с этим один из главных критериев — это то, что такой продукт или товар, услуга могут быть дороже на этапе закупки, но должны давать выгоды в период эксплуатации, в течение двух, трех, пяти лет. Главная задача — сделать так, чтобы это жестко контролировалось, чтобы эксперты несли персональную ответственность за проводимую оценку: недостаточно сказать, что проект окупится — нужно это доказать.
— На форуме вы анонсировали проект по строительству участка инновационной дороги, что он подразумевает?
— Это совместный проект "Роснано", Минэкономики и правительства Москвы, идея возникла еще год назад и коротко обсуждалась на форуме в прошлом году. Наконец мы приблизились к тому, чтобы это свершилось: в 2014 году такая дорога должна появиться в Восточном округе Москвы. Речь идет о том, чтобы все самые современные решения, которые есть в мире, применить на этой дороге. Чтобы убедиться в том, что новые материалы и технологии правильные, выгодные, нужные, и тогда уже тиражировать их.
— Критерием опять же будет выгода от эксплуатации?
— Критериев несколько — это срок службы, качество покрытия, но не только. Планируем учесть и показатели, связанные с улучшениями, которые тяжело напрямую перевести в денежный эквивалент, например повышение безопасности дорожного движения. Если на этом участке дороги будет меньше аварий, потому что покрытие будет визуально показывать обледеневшие участки, то мы получим определенный экономический эффект за счет снижения ущерба, не говоря о человеческих жизнях.
— Москве нелегко конкурировать с ведущими центрами высоких технологий. Какие конкурентные преимущества вы видите у города? Что должно привлекать и удерживать инвесторов и инноваторов?
— Три вещи. Во-первых, люди, то есть кадры: в Москве легче найти квалифицированного специалиста в любой области. Второе — рынок: у Москвы колоссальный спрос, это действительно большой, растущий рынок. Третье — это драйв, который есть в Москве и который те же инноваторы очень любят. Многие иностранцы, которых я знаю, хотят жить в Москве, не хотят уезжать, а если уезжают, то хотят вернуться. Город бурлит, кипит, живет днем и ночью — таких городов в мире на самом деле не так уж много.