Семидесятисемилетний Михаил Еремин стоит у самых истоков советского литературного андерграунда. Сегодня он — один из немногих авторов самого старшего поколения, кто продолжает работать, не превращаясь при этом ни в самопародию, ни в памятник эпохе. Наиболее значительная фигура так называемой "Филологической школы" и один из главных новаторов русской поэзии второй половины прошлого века, в конце 1950-х Еремин придумал для своих стихов твердую форму восьмистишия. С тех пор он неторопливо пишет по нескольку в год, составляя накопленное в небольшие книги. В этой — тексты совсем новые, 2009-2013. Ереминские восьмистишия — маленькие философские эссе, наблюдения, парадоксы и вопросы мирозданию. Это — очень классичная, почти классицистская поэзия, и таков же ее понятийный аппарат: переполненный научными терминами, архаизмами, мифологическими именами. Но классичность эта сочетается с радикальной новизной, видимое выражение которой — в причудливом, ни на что не похожем и крайне затрудненном синтаксисе. Читать Еремина сложно, этому надо учиться, но, всматриваясь в каждое его на первый взгляд неразгадываемое стихотворение, обнаруживаешь его внутреннюю спокойную и невероятно красивую простоту. В поздних вещах это свойство особенно отчетливо.
"Есть некие строения, в которых / Две памяти: живущего и жившего — / Взаимодействуют и пробуждают образ, / Столь памятливый, что легко проходит сквозь дверной, / Давно заложенный проем. Не потому ли / Реинкарнация предполагает амнезию, / Дабы не билась плоть о стену, памятуя, / Что оная не предначертана проектом".
Издатель: Пушкинский фонд