После оглашения решения КС ЮРИЙ СКУРАТОВ дал интервью обозревателю "Коммерсанта" ЕКАТЕРИНЕ Ъ-ЗАПОДИНСКОЙ.
— Юрий Ильич, на чем основано ваше заявление о том, что члены КС были фактически куплены обещаниями вице-премьерского статуса и соответствующих привилегий?
— Я не говорил напрямую о том, что суд был куплен. Я хотел сказать, что администрация президента и он сам очень активно лоббировали принятие нужного решения КС. В ход шли разные способы, начиная от встречи президента с председателем Конституционного суда накануне рассмотрения моего вопроса. Ведь закон запрещает председателю КС, как и любому члену суда, обсуждать с должностными лицами вопросы, ставшие предметом рассмотрения КС. И другие способы использовались. В том числе поднимался вопрос о возможности улучшения условий материального обеспечения и гарантий членам КС.
Рассмотренный судом запрос Совета федерации касается не только меня — это спор о компетенции. Достойно сожаления, что и без того немногочисленные полномочия СФ теперь перераспределены в пользу президента, чья власть и так гипертрофирована.
— Повлияет ли этот судебный вердикт на вашу дальнейшую судьбу?
— Сейчас трудно однозначно сказать, как его воспримет Совет федерации. Думаю, что мало повлияет, ведь юридическая база президентского указа разрушена. Расследование в отношении меня зашло в тупик, дело подлежит прекращению, хотя и незаконно не прекращается прокуратурой.
— Но следователи говорят: в УПК нет такого основания для прекращения дела, как решение суда, признавшего необоснованным продление сроков следствия.
— УПК принимался в 1961 году, а возможность судебной проверки законности и обоснованности следствия появилась совсем недавно. Естественно, в этом случае, когда УПК не успели изменить в соответствии с Конституцией, действуют напрямую конституционные нормы. Это азы юриспруденции.
Следователи обязаны оценить те материалы, которые успели собрать в законном порядке. Или прекращайте дело, или, если убеждены, что доказана моя вина, направляйте в суд. Но так не может продолжаться до бесконечности.
— Юрий Ильич, недавно вас вызывали в Генпрокуратуру и опросили в связи с вашим заявлением в Совете федерации о "кремлевских коррупционерах". Против вас пытались возбудить уголовное дело о клевете?
— Я был приглашен к старшему прокурору управления по надзору за следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью на основании статьи 109 УПК (доследственная проверка.— Ъ). Я сказал, что не обвинял конкретных людей в каком-то тяжком преступлении. Но пояснил, что имел в виду: это и материалы уголовного дела "Мабетекса", и информация швейцарской стороны. Я сказал, что убежден в правоте своих слов. О результате проверки мне не сообщили.
— Ранее райсудом было принято решение о незаконности проведенных у вас обысков. Вам уже вернули все изъятое?
— Мне вернули видеокассеты и некоторые другие вещи еще до данного решения суда. Костюмы не вернули, да я пока их и не требовал, так как прокуратура опротестовала решение о незаконности обысков. Протест рассмотрит 9 декабря Мосгорсуд.
— А каковы результаты завершившейся экспертизы тех самых 13 изъятых у вас костюмов, сшитых по указанию Павла Бородина?
— По имеющимся у меня данным, было признано, что это никакие не фирменные костюмы, что часть их пошита с многочисленным браком и они стоят гораздо меньше, чем я за них заплатил. Паколли (глава "Мабетекса".— Ъ) говорил о каких-то $60 тыс., Минаев (начальник Главного следственного управления.— Ъ) — о $36 тыс., в справке Генпрокуратуры Совету федерации указывалась цена $1500 за один костюм — все это оказалось ложью. Видимо, эти деньги были украдены, что неудивительно для "Мабетекса" и управления делами президента.
— Юрий Ильич, недавно в одном из телесюжетов рассказали о вашем особняке в Орловской области и даже показали его. На вашу зарплату такой коттедж не построишь.
— В том сюжете ни грани правды нет. Мы готовим по этому поводу иск в суд. Там и Егора Семеновича Строева оболгали, и меня. В качестве его особняка показали здание администрации Орловской области (Дом приемов), а моим назвали дом отдыха прокуратуры Орловской области. Я там был всего один раз, не ночевал даже, а жена не была вообще ни разу, она и на карте-то не найдет Орловскую область.
— Говорят, что упомянутого начальника Главного следственного управления Владимира Минаева недавно уволили именно из-за провала уголовного дела против вас.
— Это единственное кадровое решение руководства Генпрокуратуры за последнее время, с которым я согласен. Минаева уволили прежде всего за непрофессионализм, за то, что не сумел построить нормальные рабочие взаимоотношения со своими подчиненными. Он вызывал всеобщую ненависть сотрудников, возмущение стилем и методами работы.
— Вас по-прежнему не пускают в Генпрокуратуру, но вместе с тем за вами по закону сохраняется генпрокурорская зарплата. Где вы ее получаете?
— Кто-нибудь из работников прокуратуры приезжает ко мне, и я ее получаю. По месту жительства. Вот в чем еще незаконность моего недопуска в прокуратуру, ведь я не обязательно появляюсь, чтобы открыть кабинет генпрокурора и сесть в кресло.