Выступая на днях в Российском союзе промышленников и предпринимателей, президент Медведев высказался о рейдерстве. Теперь «это зло, сказал он, не только в столицах, но и в обычных провинциальных городах». «За такого рода действия нужно сажать в тюрьму»,—гневно добавил президент.
Когда сотрудники музея-заповедника «Рязанский кремль» и поддерживающие их организации назначали на 13 ноября пикет в столице под лозунгом «Рейдеры от РПЦ захватывают Рязанский кремль», они, конечно, о содержании выступления президента в РСПП знать не могли. И вряд ли сам президент согласился бы адресовать свои слова РПЦ МП. Как показывает «рязанское дело», рейдерство рейдерству рознь. Внешние формы могут не различаться, но если здания захватываются ради духовного возрождения Отечества и пополнения церковного бюджета, то никого сажать за это не будут.
«Только возврат многообразного церковного имущества восполнит бюджет Московского патриархата»,—писали члены юбилейного Архиерейского собора 2000 года в послании Владимиру Путину. Ответом президента на то послание стала реституция церковного имущества. В 2005-м президент наложил резолюцию на обращении патриарха о передаче Церкви Рязанского кремля: «Фрадкову М Е., Грефу Г О. Прошу рассмотреть и предложить вариант положительного решения». Потом на совещании у полпреда Георгия Полтавченко и решили, «во исполнение резолюции президента» выселить «Рязанский кремль» из Рязанского кремля...
«ВАШИ ПРОБЛЕМЫ — НЕ НАШИ ПРОБЛЕМЫ…»
Кремль стоит на окраине современной Рязани—с высокого холма в междуречье Трубежа и Лыбеди открываются потрясающие виды на заокские дали. Более 800 лет назад на этом месте возникла крепость Переяславль-Рязанский, лишь в конце XVIII века переименованная в Рязань. Музей-заповедник в кремле образован 40 лет назад на базе историко-краеведческого музея, его коллекция—одна из богатейших в России. Рязанская епархия тоже широко представлена в кремле. Службы совершаются в Успенском, Преображенском и Рождественском соборах, в Богоявленском храме, в Гостинице знати располагается семинария. Музейное имущество размещено в Духовском храме, Певческом и Консисторском корпусах, а также в Гостинице черни. Всего музей отвечал за сохранность 20 зданий, на которые претендует епархия. Но главным предметом спора является дворец князя Олега—роскошное белокаменное здание XVII века общей площадью 4 тысячи квадратных метров, где размещена выставка «История Рязанской земли». В епархии его называют Архиерейскими палатами и хотят разместить во дворце резиденцию архиепископа Рязанского и Касимовского Павла (Пономарева).
Он служит в Рязани сравнительно недавно—с 2003 года. Прибыл в город из Вены, до этого работал в США, а еще при советской власти возглавлял миссию РПЦ МП в Иерусалиме. До Павла более 25 лет епархией управлял митрополит Симон, о котором музейщики вспоминают как о «старце святой жизни». Митрополит подписал с ними договор о совместном использовании кремлевских храмов и никогда не «замахивался» на весь комплекс. Архиепископ Павел сразу заявил: епархия будет единолично распоряжаться кремлем, а на вопросы музейщиков отвечал цитатой из послания Архиерейского собора 2000 года: «Проблемы нынешних пользователей не могут становиться непреодолимым препятствием к возвращению церковной собственности».
В музее не поняли: а почему собственность эта церковная? Свою судебную защиту от епархии они построили на статье 29 закона РФ «О музейном деле»: «Недвижимое имущество, закрепленное за государственными музеями, может быть изъято только в случае использования не по назначению». Впрочем, местная власть и суды встали на сторону епархии, и осенью 2006-го музейщики перешли на осадное положение. Глава Рязани Федор Провоторов издал распоряжение о выселении музея из кремля. Но исполнить их физически невозможно, потому что в предоставленное музею здание не влезает и десятая часть коллекции. Кроме того, как говорит заместитель директора «Рязанского кремля», «о переезде речь можно вести применительно к музею, но никак не к музею-заповеднику, где заповедными объектами культурного наследия являются историческая или мемориальная территория и архитектурный ансамбль».
Музейщиков беспокоит не только ансамбль. Из лучших экспонатов «Рязанского кремля» архиепископ предлагает создать церковное «древлехранилище», то есть хранилище древности. В законодательстве такой термин отсутствует, механизм контроля за сохранностью таких фондов нигде не прописан. Закон «О музейном деле» запрещает разделять музейные фонды, но ленты информагентств каждый день сообщают о передаче какой-либо музейной реликвии какой-либо епархии РПЦ. Часто доступ к переданным реликвиям затруднен.
БОЛЬШАЯ МУЗЕЙНАЯ ПОЛИТИКА
Архиепископ Павел обвиняет музейщиков в создании «благоприятной атмосферы для плесени и грибка». Опираясь на свой опыт жизни за границей, он подчеркивает: «Ни одна религия в мире не прошла бы молчаливо мимо такого положения». Считая кремль объектом сугубо религиозным, потому что «его построили благочестивые православные предки», иерарх утверждает, что сберечь его «может только истинный владелец»—епархия, ибо она «даст ответ за сохранность перед Богом». Представители ряда государственных органов разделяют логику архиепископа. Первый заместитель главы комитета по культуре и туризму Рязанской области Галина Соколова, которую весной прошлого года назначали «ликвидационным» директором музея-заповедника, считает, что передачи кремля Церкви требует не закон, а политический курс Кремля (московского). Приезжавший недавно в Рязань заместитель министра культуры Андрей Бусыгин, член попечительского совета Рязанской епархии, также заявил коллективу музея: министерство «действует в русле той политики, которую по отношению к РПЦ проводит руководство страны».
В сравнительно небольшом областном городе в поддержку музея собрано более 40 тысяч подписей. Попадаются и очень умилительные: «Коллектив школы № 7 г. Рязани—304 подписи; учащиеся школы № 22 г. Рязани—168 подписей; студенты, профессора и преподаватели Рязанского госуниверситета (вопреки распоряжению ректората)—свыше 500 подписей; коллектив и родители воспитанников детского сада № 134 г. Рязани—117 подписей; военнослужащие в/ч 41450—90 подписей; торговая сеть «Сорока». Среди персон влиятельных музей-заповедник поддержали Иосиф Кобзон, директор Института российской истории РАН Андрей Сахаров, народный артист СССР, режиссер Марлен Хуциев, председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева и другие. Разумеется, множество региональных музеев поддержало коллег, заинтересовалась музейщиками и политическая оппозиция.
В Рязани она в основном левая—местное отделение КПРФ и движение «Трудовая Рязань». А вот на пикет в Москве вышли активисты «Объединенного гражданского фронта» Гарри Каспарова, в связи с чем неподалеку от памятника Грибоедову припарковались несколько автобусов с ОМОНом. Дело приобретает острый политический оттенок—музейщики обращаются в ЮНЕСКО и в Европейский суд по правам человека. За их успехами внимательно следят в десятках российских музеев.
Позиция Министерства культуры РФ в «рязанском деле» неоднозначна. С одной стороны, его подразделение—Госкомнаследие—штрафует епархию за самовольную замену перекрытий и кровли на памятнике архитектуры «Архиерейская гостиница», с другой—увольняет директора музея за отказ передать епархии дворец Олега. В подтексте—увольнение за неумение найти общий язык, договориться. Ведь, кроме Рязани, во всех остальных «горячих точках» церковной реституции были проявлены и терпимость, и толерантность и, в конце концов, найдено хотя бы временное решение. Правда, справедливо было, чтобы наказали не только музейного директора, но и архиепископа Павла, проявившего незавидное упрямство и настроившего город против церкви. Между прочим, несколькими месяцами ранее музей, идя на компромисс, передал епархии пять музейных зданий, в том числе светских. На их содержание епархия ежемесячно получает из федерального бюджета сумму, превышающую ту, что получает музей на содержание остальных 15 зданий. Епархия также развернула в кремле строительство новых зданий, внешне похожих на офисные, хотя важнее было бы отремонтировать старое здание рязанской мэрии, куда собирались перевести часть экспозиции из музея. Где гарантия того, что, получив вовсе не церковные здания кремля Рязанского и нагуляв аппетит, РПЦ завтра не потребует Кремль Московский.
***
История с Рязанским кремлем не тянулась бы так долго, если б не была тупиковой. При нынешнем курсе государственно-церковных отношений реституция неизбежна, но и от своей конституционной обязанности охранять памятники культуры и допускать к ним желающих власть отказаться не может.