Владимир Игоревич, с уходом Владимира Путина уйдет и его команда, в том числе управляющий делами президента. Как устроен механизм преемственности в вашей специфичной сфере?
Никакой преемственности тут быть не может. Когда президент слагает полномочия, все госслужащие категории «А», в том числе управделами, пишут прошения об отставке. И уходят в отставку. Все мои заместители также напишут заявления об отставке. А уже новый президент будет предлагать ушедшим в отставку ту или иную работу. Или не предлагать. О новом управляющем делами президента страна узнает, когда новый глава государства выберет на этот пост своего кандидата и подпишет соответствующий указ о назначении. Сразу же пойдет и формирование новой команды Управления делами.
В какие сроки все это должно происходить?
Как правило, все происходит в течение двух-трех недель. Тогда же утверждаются заместители.
А вы не думаете о своем гипотетическом преемнике?
Думаем… (Смеется.)
Хотелось бы взглянуть на будущее Владимира Путина глазами управделами президента. Каков будет имущественный статус нынешнего президента, если он станет премьер-министром? Он будет обеспечен в соответствии с законом о бывших президентах или получит «соцпакет» главы кабинета министров? Это обсуждается?
Тут обсуждать нечего. Закон есть закон, он будет выполняться. На Путина будет распространяться закон о бывших президентах, где бы он ни работал.
Согласитесь, ситуация в некотором роде уникальная.
Ничего уникального здесь нет. В истории полно случаев, когда лидеры приходили, уходили, становились премьерами. Премьер действительно получает определенный «социальный пакет». Кто им будет и что именно он получит — давайте подождем до его прихода.
Но ведь эти проблемы не могут не обсуждаться заранее?
Конечно. На улице никто не останется. Будет где жить и новому президенту, и ушедшему, и премьеру.
Вы недавно обмолвились, что для нового президента будет построена своя резиденция. У нас так и дальше пойдет: сколько президентов, столько и резиденций?
Ничего нового не строится ни для действующего, ни для нового президента. Это я хотел бы подчеркнуть. В Управлении делами есть много объектов, в первую очередь так называемых государственных дач на Рублевском направлении. Многие из них просто обветшали, давно не ремонтировались. После приведения в порядок они и будут использоваться для решения задач государственного обеспечения.
В Раздорах, в резиденции первого президента России, из которой уехала Наина Иосифовна Ельцина, теперь поселится кто-то из вип-персон?
Да, наверняка там после ремонта кто-то будет жить.
Скажите, а почему «соцпакет» государственного чиновника до сих пор во многом превышает его зарплату? Получая от 2 до 5 тысяч долларов, вип-персона ездит на дорогом автомобиле, пользуется роскошной загородной дачей, его обеспечивают едой, одеждой, путевкой в дорогой санаторий. Когда все-таки поменяется эта система?
Я уже устал развеивать миф о том, что «соцпакет» госчиновника — это нечто заоблачное. Да, он получает ту зарплату, которую вы назвали. И машина министру предоставляется хорошая. Да, это не «Волга», потому что затраты на техобслуживание и ремонт отечественных авто несопоставимые. Мы закупаем «БМВ» и «форды» отечественной сборки.
Теперь и российские «тойоты» наверняка станете закупать…
Изучаем этот вопрос. У нас есть отличные станции техобслуживания. Эти машины набегают по 300 тысяч километров, после чего мы их еще и продаем, и они в хорошем состоянии. Увы, в отечественном автопроме такого пока нет. Так вот, министру — автомобиль. Кроме того, он получает возможность жить в загородном помещении, называемом в народе дачей. Плюс получает небольшой пакет по медицинскому обслуживанию. Все! При этом за проживание на госдаче он платит. Достаточно большие деньги: средняя дача обходится и в 25, и в 30 тысяч рублей в месяц. И мы продолжаем повышать расценки в связи с ростом тарифов. Что касается медицины, то сложные операции и прочие процедуры сверх «пакета» — платные, как у всех. Вот и весь «социальный пакет». Никаких костюмов, питания, самолетов бесплатных — и близко нет! Давным-давно. Самолетом бесплатно летают только восемь государственных чиновников, которые определены указом президента. Все. Ни один министр самолетами нашей компании не пользуется, не имеет права. Покупают билеты и летают рейсовыми маршрутами.
Стойкость мифа, на который вы сердитесь, легко объяснима: до недавнего времени распределение этих бытовых вип-благ было инструментом для манипуляций типа «этому дам, а тому не дам». Согласитесь, соблазнительный инструмент?
Соблазнительный. А чтобы меньше было соблазнов, мы сами себя начиная с 2000 года начали помещать в жесткие рамки регламентов и ограничений. Есть толстая стопка нелюбимых всеми регламентов, которые сухим языком параграфов определяют, кому что положено. Принцип «тебе дам, а тебе дам поменьше» заменили четкие документальные предписания. Вот есть список, определяющий, что положено сотруднику администрации, что положено министру, а что — депутату. Нравится мне Сидоров или не нравится, я ничего не могу сделать для него свыше предписаний регламента. Действительно, раньше очень трудно было распределять, допустим, автотранспорт. Депутаты ходили по разным коридорам, клянчили, выпрашивали. Сейчас ничего этого нет: регламент работает автоматически, и там все указано, кому какая модель и когда она меняется.
В начале работы на своем посту в 2000 году в одном из интервью вы сказали: «Отдельными фактами приватизации госдач мы располагаем… законным основанием для приватизации госдач является единственный документ — распоряжение президента РФ. Таких распоряжений Бориса Николаевича Ельцина было порядка четырех-пяти, не больше. Если факты незаконной приватизации подтвердятся, будем эти дачи возвращать в добровольном порядке или через суд. И неважно, чьи интересы или фамилии это затронет». Так сколько же госдач удалось вернуть? Они же все были «прихвачены» распоряжениями правительства?
Вы произнесли ключевые слова: распоряжение правительства. Это уже закон, и возврата нет. Возвратом таких дач мы не занимались. А те, что были «прихвачены» без правительственных распоряжений, вернули. Их немного, но они достаточно весомые, известные объекты. Кроме того, мы вернули незаконно приватизированные крупные объекты. Тот же санаторий «Русь» в Сочи или оздоровительный комплекс «Дагомыс». Десятки судов прошли в связи с «Русью». Та же история с «Дагомысом», который практически весь был растащен мелкими собственникам. Каждый из 22 этажей представлял собой отдельную гостиницу. Мы его вернули государству.
Как вам понравилась недавняя законодательная инициатива представителей «Справедливой России» об организации центров исторического наследия президентов? Разве документы периодов правления президентов не хранятся в президентском архиве, а впоследствии не попадут в президентскую библиотеку в здании Синода?
Я подробно ознакомился с этим проектом. Во многом идея взята из опыта работы Соединенных Штатов, там аналогичный закон действует давно. Каждый уходящий президент имеет такой центр. Причем там организовано все более жестко. Тут нельзя говорить о том, понравилось или не понравилось, исходить нужно из других категорий. Я считаю, что введение у нас подобной практики абсолютно разумно и целесообразно. Потому что даже четыре года — это огромная история, кусок развития страны. А уж восемь лет и подавно. Накапливается большое количество документов, свидетельств и куда это раздавать? В музеи возьмут, к примеру, дорогие подарки и несколько документов. И спрячут в запасники. В архивах доступ часто закрыт. А единый президентский центр, куда смогут приходить все люди… Интересная идея. Там ведь будут и архивы, в том числе те, с которых можно будет снять гриф секретности.
В президентской библиотеке в здании Синода, оказывается, будут размещены цифровые копии всех документов Российского государственного исторического архива. Хоть в виртуальном виде, но все же РГИА вернется в родные стены, так?
Так и было задумано.
Обороты Управления серьезно растут: если в 2000 году его консолидированный бюджет составлял 5,6 миллиарда рублей в год, то на 2008 год «строка» в бюджете составляет 39 миллиардов рублей. Все ради обеспечения бытовых нужд госчиновников и депутатов?
Абсолютно нет. Большая часть расходов — это капстроительство, поддержание нашей недвижимости, новое строительство, которое мы ведем, ремонтные работы.
Правда, что только в России у вас больше 8 тысяч объектов?
Смотря что считать объектом. Если же перечислить главные, то это Кремль, Дом правительства, здания палат Федерального собрания, более 300 офисных зданий в Москве. На балансе Управления с 2001 года немало памятников истории и культуры, это и музей-заповедник «Московский Кремль», и Оружейная палата, и Архангельский, Благовещенский, Успенский соборы — символы российской государственности. У нас шесть автохозяйств, два издательских комплекса — «Известия» на Пушкинской площади и «Пресса» на улице Правды. В Петербурге — здания Сената и Синода и несколько других.
А за рубежом?
Если в целом в реестре российской собственности за рубежом значатся 3645 объектов в 120 государствах, то за 967 из них в 75 странах несет ответственность Управделами президента. Самые крупные наши объекты находятся в Великобритании, Японии и Польше. Да, мы оперируем большими величинами.
Управление делами стоит за таким видным проектом, как суперэлитный отель «Кремлевское подворье», одноименный аукционный дом, который уже назвали «Русским Сотбисом».
Мы участвуем в отдельных инвестиционных проектах там, где они впрямую связаны с интересами государства, с интересами администрации президента и президентских структур. Проект «Кремлевский», например, связан с Красной площадью, точный адрес: Красная площадь, дом 5…
… и увы, со скандалом, со спором вокруг Средних торговых рядов…
Ну, все споры уже позади, они были во многом надуманные. Итак, представим Красную площадь. На нее выходит резиденция президента Российской Федерации, центр государства, российской власти. Напротив ГУМ — так исторически сложилось. Но в какой-то момент ситуация стала меняться, встал вопрос о передаче зданий на Красной площади на свободный рынок. Мы не могли пустить этот процесс на самотек, как и допустить, чтобы их купил, кто хотел, и сделал там все, что хотел. Может быть, новые владельцы и создали бы там что-нибудь новое и красивое, но думаю, их бы волновал в первую очередь бизнес, а не архитектурный облик или сакральность места.
Так ведь здание на Красной площади, 5, принадлежало Министерству обороны.
Но когда было принято решение о том, что Министерство обороны оттуда уходит, нужно было понять, как эффективно использовать здание. И с точки зрения управленческих решений, и чтобы ситуация была под контролем. Тогда и родился инвестиционный проект «Кремлевский», смысл которого в том, что историческое здание остается в собственности государства. Инвесторы вкладывают очень большие деньги, строят великолепный отель, но это все под контролем государства.
Были слухи, что в «Русском Сотбисе» предполагается продажа экспонатов из Гохрана?
Конечно, это неправда.
Что-то об этом будущем аукционном доме давно не говорили. Проект в силе?
Думаю, что он состоится после того, как будет построен весь комплекс. Для аукционного дома, как вы знаете, не нужно больших помещений, это может быть просто небольшой зал. Но это составляющая бизнес-проекта, мы не собираемся им заниматься, мы просто собственники здания. Отелем будут управлять бизнесмены.
К аналогичным инвестиционным проектам относится строительство Дворца конгрессов «Звездный путь» в Стрельне. Удобно зарабатывать средства возле довольно пустынного Константиновского дворца?
Константиновский дворец вовсе не пустынный, каждый день его посещают сотни туристов. Но, конечно, он функционирует, как Кремль, в нем проходят мероприятия на высшем государственном уровне. И вся инфраструктура, которая там создана, эту функцию обеспечивает. Но весь комплекс, который мы поначалу называли Дворцом конгрессов, таковым не является. Константиновский дворец не может вместить ни тысячу, ни две тысячи человек. Собрать такое количество людей под одной крышей можно в гораздо более объемном здании, а его в Петербурге сегодня нет. Потому и возникла идея строительства реального Дворца конгрессов на несколько тысяч человек. Там, в частности, будет зал, вмещающий три тысячи человек. Кроме того, это же будет целый выставочный комплекс. Мы вошли в этот проект, предоставив свою территорию. А строиться все будет за счет денег инвесторов.
Почему же архитектурный конкурс проектов Дворца конгрессов вы провели в узком кругу, чуть ли не тайно?
Во-первых, не тайно, но оперативно. Это все связано со сроками.
Нужно было решить быстро?
Конечно. Закрытый конкурс исключает долгие разглагольствования. А во-вторых, в конкурсной комиссии были известные люди — решение принимали профессионалы.
Еще один аспект вашей деятельности — печальный. В Москве весной презентовали предпроектные эскизы нового мемориального кладбища для президентов, министров и героев, которое будет сооружено под Бородином. Этакий «русский Арлингтон». Готов ли проект, которым занимается Министерство обороны? Ведь срок окончания строительства, кажется, 2011 год. Можно ли будет там приобретать участки людям состоятельным?
Нет, конкретного проекта нет пока. Он появится, когда будет соответствующий документ, затем объявлен конкурс. Все по порядку. Что касается покупки мест и участков, то вы не забыли чиновничье словечко «регламент»? Надеюсь, когда мемориальный объект будет готов, к нему приложат нужный документ и никакой торговли там не будет.
Известна ли вам точная дата переезда судей Конституционного суда в Санкт-Петербург?
Есть закон и сроки, определенные указом президента. А мы будем помогать по мере возможности. Средства на переезд предусмотрены, суд начнет работу в Петербурге в назначенный срок.
Давайте внесем ясность в вопрос о возможной приватизации судьями новых жилых коттеджей в поселке на Крестовском острове. Вы утверждаете, что коттеджный поселок — это сугубо служебное жилье. Но в опубликованном указе президента «Вопросы Конституционного суда РФ» говорится, что судьи получат право приобрести его в собственность «за счет ассигнований, предусмотренных в федеральном бюджете»?
Вы упустили одну фразу: в «установленном законом порядке». Это означает, что если кто-то из судей захочет остаться жить в Петербурге после окончания судейского срока, то городские власти могут помочь ему приобрести квартиру на рынке недвижимости. О приватизации домов, построенных в судейском поселке на Крестовском острове, речи никогда не пойдет. Там служебное жилье.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Владимир КОЖИН о себе (в интервью «Огоньку» № 12, 2002)
Родня моя преимущественно с Севера. В 30-е годы одни попали под раскулачивание и в ссылку в Сибирь, другие сами бежали от греха подальше…
Родился я в Троицке Челябинской области, но не прожил там и года, уехал, чтобы больше никогда не возвращаться. Родители были строителями, кочевали с объекта на объект, возводили электростанции по всей стране. Отец погиб на строительстве Новочеркасской ГРЭС, когда мне исполнилось четыре года. Помню его смутно…
На последнем курсе электротехнического института мне, как в свое время Владимиру Путину, предложили работу в КГБ. Я согласился, и процесс, что называется, пошел. Все приближалось к логическому концу, но вмешалась всесильная компартия, направившая меня после окончания вуза не в КГБ, а в Петроградский райком комсомола Ленинграда…
Многие коллеги, друзья отговаривали от переезда в Москву. Первым позвал меня, кстати, не Путин, а Степашин. Я достаточно долго взвешивал «за» и «против», а когда дал согласие, то назначение не состоялось…
ДОСЬЕ
На балансе Управления делами президента — несколько тысяч объектов в стране и за рубежом. Многие по праву считаются своеобразной «визитной карточкой» России.
Фото: ВАСИЛИЙ МАКСИМОВ; ЮРИЙ МАШКОВ/ИТАР-ТАСС; НИКОЛАЙ НИКИТИН/ИТАР-ТАСС; НИКИТА ИНФАНТЬЕВ/КОММЕРСАНТ