На прошлой неделе я был в Объединенных Арабских Эмиратах. Там, в городе Абу-Даби, есть президентский дворец. Вот я нигде и никогда не видел такого президентского дворца. Все-таки люди в основном поскромнее себя ведут. Стараются не демонстрировать того, чего, наверное, не надо демонстрировать, чтобы не сглазить, то есть совершенно вызывающего богатства.
Я в какой-то момент начал самостоятельно искать там туалет, очень быстро потерялся, в одном из этих бесчисленных залов наткнулся неожиданно на министра внутренних дел России Рашида Нургалиева и через минуту потерялся окончательно.
Как бывает в лесу, когда потеряешься и вдруг обнаружишь огромную поляну с белыми, а потом кривая сразу выводит тебя на широкую проселочную дорогу, так и тут я, полностью запутавшись, обнаружил вдруг целую систему туалетов, один краше другого.
На раковинах были ручки в виде таких тяжеленьких кубиков, и я до сих пор уверен, что это были золотые кубики, а не позолоченные, потому что никто тут, в этом дворце, не собирался пускать друг другу пыль в глаза, пусть даже и золотую.
Я вышел из туалетов (они были какие-то сообщающиеся между собой, и все, по некоторым признакам, мужские — женские здесь, кажется, ни к чему, потому что женщин сюда, если я правильно понял, и не пускали). Я не знал, что мне делать дальше, как жить тут, и увидел, что ко мне приближается араб в военной форме. Я понял, что у меня проблемы. На самом деле оказалось, что это их решение.
— Я могу тебе помочь, брат? — спросил меня этот человек на приемлемом русском языке.
— Можешь! — обрадовался я. — Конечно, можешь. Есть выход?
— Выход всегда есть, — с каким-то, мне показалось, преувеличенным достоинством ответил он.
Этот человек говорил со мной с все-таки заметным акцентом.
— Из дворца выход, — уточнил я.
— Тем более есть. И не один. За мной! — скомандовал он, и я, принципиально невоенный человек, с большим удовольствием подчинился команде.
По дороге, которая была еще более извилистой, по-моему, чем та, которой я добирался до туалетов, он сказал мне, что он тоже русский.
— Русский? — мягко говоря, недоверчиво переспросил я.
— Конечно, — сказал он. — Из Чечни, в охране тут служу.
— А кого охранять?
— Самого главного.
— Президента, что ли, — удивился я.
Я слышал, что чеченцы охраняют некоторых лидеров исламского мира, но не думал, что эта мода распространилась и на Объединенные Арабские Эмираты. Мне казалось, тут и своих преданных делу ислама людей хватает.
— А почему ты думаешь, что ты русский? — спросил я. — Ведь ты, если я что-то понимаю, чеченец. То есть ты в лучшем случае россиянин.
— Я — русский, — обиделся он. — Я больше русский, чем ты.
— Да? — с сомнением переспросил я.
— Да! — крикнул он. — Потому что я не араб!
Так я и понял, что для того, чтобы быть русским, достаточно не быть арабом.