Кто не знал — не поверит, но закон «О противодействии коррупции» мы не могли принять более дюжины лет. Сначала приняли, но не подписал президент, потом его извратили до невозможности, дальше — больше… А ведь уже давно существовала и существует богатейшая антикоррупционная практика. Британия, Франция, дореволюционная Россия — еще в 1914-м наша Дума рассматривала фактически антикоррупционный закон «Об особой ответственности министров»: казалось бы, взять все лучшее и ничего придумывать не надо. Тем не менее законопроект выходит на финишную прямую только сейчас.
В законе будут прописаны многие «нельзя» и «надо», которые ограничат коррупционные аппетиты чиновничества. Нельзя лезть за долей в бизнес, который ты ведешь по работе; нельзя уходить после увольнения в предприятия тех отраслей, которые ты курировал в свою бытность госслужащим; надо писать декларации на все имущество — не только свое, но и родственников; напишешь в декларации неправду — с должности уволят; входишь в чьи-либо советы директоров от государства — получи доплату от государства же, но дивиденды от компании получать нельзя… Все это было прописано уже в предпоследнем проекте, который несколько лет назад тихо спустили на тормозах. Классическая была отговорка: «Нет политической воли». Сейчас воля появилась, и слава богу. А то, что это произошло перед выборами, — лучше так, чем никогда.
Конечно, неизбежны издержки. Не исключено, что после принятия закона нечестные деньги будут лежать не на банковских счетах, а просто «в наволочках»; так их отловить гораздо труднее. К тому же целенаправленная борьба с коррупцией — пожалуй, даже скорее, чем борьба с любыми другими преступлениями, — спровоцирует волну стукачества: унизительный пригляд, доносы в желании подсидеть вышестоящего либо просто избавиться от неугодного... Но если сопоставить пользу и вред, то первая, безусловно, перевешивает.
Есть несколько иллюзий, которые мешали продвижению этого законопроекта и раньше, и теперь. Первая иллюзия: «Чиновники — те же бюджетники, им мало платят». В Хабаровском крае, например, в советское время было 1700 чиновников — партийных и советских. Сейчас же там только федеральных более 36 тысяч, включая силовиков и представителей всех федеральных министерств. Им понастроили шикарных офисов, они получают — зачастую за не слишком большой объем работ — отличные деньги: чиновник средней руки — как депутат Госдумы, 3 тысячи «условных» на руки. Жить на эту сумму можно, и нормально жить. А воровать с ними никто не договаривался. Воруешь — сиди; в антикоррупционном законе прописана уголовная ответственность.
Вторая иллюзия особенно любима противниками закона: «Все чиновники воруют, поэтому сидеть будет полстраны». Да, воруют многие из них. Но, во-первых, те, кто воруют, далеко не всегда подпускают остальных к своей кормушке — так что количество крупных коррупционеров просто по теории вероятности снижается до относительно скромной цифры. Во-вторых, уже сегодня каждый антикоррупционный процесс парализует коррупцию в регионе, где он проходит: проверено. В мэриях дальневосточных городов, где взяли хотя бы одного зама, — волчий страх, паралич: боятся подвоха, службистов, ждут, пока пройдет кампания.
А «кампания» с появлением закона, уверен, перестанет быть таковой: начнется нормальная планомерная работа. У правоохранителей и в спецслужбах накоплены огромные досье. Они знают, чем живет и что с чего имеет каждый чиновник. Реализовались либо не реализовались эти разработки во многом из-за политических причин: пока человек наш — пусть лежит, стал не нашим — запускаем. Но уже сейчас под следствие идут все — безжалостно и по факту, вне зависимости от близости к тем или иным институтам верховной власти. Да, близко выборы — но ведь после того, как они пройдут, закон останется. В принципе он может перейти в статус «неработающего» закона, как это случалось в России, однако в этом случае прокуратуре и службистам будет очень трудно объяснить, почему еще вчера можно было брать всех коррупционеров, а сегодня правила игры вновь стали туманными, хотя закон есть и никто его не отменял. При четко выписанных правилах игры они таких вещей не понимают; в случае чего им отвечать первыми — по тому же закону за бездействие.
Фото ИЛЬИ ПИТАЛЕВА/КОММЕРСАНТ