Я с удовольствием рассказал.
— Жалко, я только через месяц в Москву возвращаюсь, — озабоченно сказала она. — А то бы я приехала к тебе, привезла бы канистру. У меня в машине есть. Я один раз в такую же ситуацию попала, так меня на бензоколонке заставили купить металлическую канистру за полторы тысячи рублей. Один раз я в нее 10 литров залила, с тех пор она у меня дома лежит на всякий случай.
Я уж не стал уточнять, почему она у нее дома лежит, если на всякий случай, а не в багажнике машины. Все равно это был беспредметный разговор, потому что она, повторяю, из Ниццы мне сочувствовала. Тут возле меня остановилась «девятка» с наглухо затонированными стеклами.
— Что случилось, брат? — спросил парень, вышедший из машины.
Я ему объяснил. В таких случаях всегда ждешь, что на лице человека, которому ты такие вещи рассказываешь, мелькнет или такая легкая полуулыбка, или просто зафиксируется чувство неглубокого удовлетворения. «Вот почему, — расскажет он на следующий день всем, кого встретит на своем жизненном пути, — я всегда заправляю машину, когда остается еще как минимум четверть бака». Мое несчастье — это оправдание его идиотизма.
Но тут ничего не отразилось на челе этого парня, грузина, судя по акценту, кроме сочувствия.
— Тут рядом мой брат живет, — сказал он. — Я тебя сейчас к нему отвезу. У него в гараже все есть. Поможем.
Я уже понял, что понятие «брат» в его устах не означает никакой родственной связи. В лучшем случае речь идет о духовном родстве. Я согласился, запер машину. Он, кстати, проверил, закрылась ли она.
— У нас, — пояснил он, — очень тяжелый район в этом смысле. Повезет, если найдем твою машину там, где оставили.
— А если не найдем? — спросил я.
— В любом случае найдем! Где-нибудь да найдем! Это же наш район.
Интересно, что я только потом подумал, что, может, не надо было с ним ехать. А так мы с ним доехали до гаражей, он вызвал брата. Вышел еще один парень, и они куда-то ушли на полчаса. Оказалось, что мириться, потому что они уже три, что ли, года не разговаривали из-за чего-то очень серьезного, и водитель «девятки» только из-за меня решил помириться, вернее, из-за этой канистры.
И он мне ее принес. И отвез на АЗС, а потом до машины. И сам залил бензин, потому что «у меня руки все равно грязные».
От денег наотрез отказался. Я ему дал 500 рублей. Когда он отказался, я добавил еще 500. Он опять отказался.
— Зря, кстати, — сказал я.
— Зря? — переспросил он. — Считаешь, надо было взять?
— Надо было.
Тогда он взял и уехал. Обиделся, поэтому и взял.