Фестиваль «Французское кино сегодня» - одно из самых важных событий московского осенне-зимнего киносезона. Однако в этом году организаторы выступили с неожиданной инициативой: провести его не в Москве, как обычно, а в провинции. Фестивальные фильмы — всего их пять — покажут во Владивостоке (6 — 8 декабря) и Екатеринбурге (10 — 11). Устроители утверждают, что хотят расширять аудиторию: мол, поклонников французского кино в России так много, что глупо ограничиваться одной столицей. Фестиваль (как заметил посол Франции в России Жан Кадэ) хочет дотянуться до регионов, где развивается кинопрокат. А зритель, добавим от себя, там пока не столь искушен. Регионы еще способны смотреть французское кино с любопытством, Москва — едва ли. И не потому, что в столице зритель брезгливый или несдержанный, а потому, что французское кино, каким он его знал и любил последние 30 лет, закончилось.
PEPSI И НЕ СНИЛОСЬ
Любовь ко всему французскому в России можно назвать хронической, почти болезненной: начиная с XVIII века эта «болезнь — любовь» временами то стихает, то активизируется, но остается непременным атрибутом нашей культурной жизни. Словосочетание «французское кино» в России не столько определение, сколько пароль, пропуск в мир красоты и чувственности.
А потому Москва традиционно знала о французском кино едва ли не больше самих французов. К тому же она получила возможность смотреть его почти одновременно с французским зрителем. В последние два-три года был даже поставлен рекорд: Россия стала главным потребителем галльской кинопродукции, закупая 30 — 40 картин в год, то есть около 20% всех новых фильмов из Франции, где ежегодно снимается около 200 лент. По числу демонстрируемых в России картин французское кино уступает только американскому.
Собственно, сам фестиваль французского кино в Москве и появился в 1999 году в связи с кинобумом во Франции и необходимостью продавать продукцию за границу. Фестиваль, проводимый посольством и киноагентством Unifrance при участии российских кинопрокатчиков, обычно представлял зрителю пять — семь фильмов из тех, что сняты за последние полгода; именитые режиссеры и актеры сопровождали картины (в прошлом году, например, в Москву приезжал режиссер «Амели» и «Города потерянных детей» Жан Пьер Жене, который в беседах оказался даже обаятельней своих картин). Однако сегодняшний столичный зритель ходит на французское кино скорее из верности прежней любви, чем по причине реального интереса к новинкам.
Последний всплеск любви пришелся на 1980-е. Французское кино того времени — это легкий романтический флер, это меланхолия, это шарм гнутых парижских улочек. Словом, все то, что нам близко и понятно без перевода. Это Ален Делон в белой рубашке и Жерар Депардье, чей и без того выдающийся нос иногда подчеркивали с помощью грима (к примеру, для роли Сирано де Бержерака). Это томные обводы Катрин Денев и созревающие — Софи Марсо. Это политические детективы. Это комедии про блондинов в черных ботинках, журналистов в подарочной упаковке и всяких трогательных людей. Конечно, интерес к этим фильмам замешан на внушительной киноистории, глубже которой просто нет. Тут и изобретение собственно кинокамеры (Люмьеры — французы), и раскрепощающая Новая волна 1960-х, и Каннский кинофестиваль (кстати, крупнейший в мире), и выступления французских киношников против глобализации в 1990-х. Это целый век, который сделал словосочетание «французское кино» настолько престижной торговой маркой, что даже Pepsi не снилось.
ДЕЛОНУ НИКТО НЕ ПИШЕТ
Однако в 90-е в самой Франции сперва смущенно, а потом все более откровенно заговорили о том, что для противостояния Голливуду, который считается главной угрозой и конкурентом, надо брать на вооружение… методы самого Голливуда. Две-три оригинальные, чувственные или парадоксальные картины не сделают погоды на мировом рынке, значит, в первую очередь необходимо научиться делать массовую, прокатную продукцию. Результатом стало появление французских лент, которые без труда можно снять в любой точке мира, — комедий массового спроса, боевиков, триллеров, переделок комиксов. Только в этом году вышли в российский прокат «13 район», «Дэнни — цепной пес», «Перевозчик-2» — крепкие, но пустячные боевики; «Империя волков» — детектив на этническую тему, более или менее ироничный «Корсиканец»… На плакатах фильмов принялись по-голливудски указывать бюджеты. Они стремительно растут: французский фильм стоит в среднем больше ¤4 млн. Львиная доля этих денег тратится, как и в американских блокбастерах, на спецэффекты, костюмы, декорации.
На этом фоне странно звучат последние интервью Алена Делона, в которых он жалуется, что никому-де больше не нужен, или обещание Депардье закончить кинокарьеру. Катрин Денев только в 2005-м дважды в присутствии автора на вопрос о том, кто придет ей на смену, не нашлась, кого бы назвать. А что же с «новыми» актерами и режиссерами? Есть вездесущий Жан Рено, «вечный» французский полицейский. Есть Одри Тоту, которая, несмотря на все усилия, так и не смогла отделаться от имиджа вечной «Амели». Есть Венсан Кассель, который со времен «Секретных агентов» и «Необратимости» так и застыл в образе парня с рабочей окраины. Славные, но однобокие типажи. Это и есть «сегодня».
Трудно точно назвать дату, когда кино-Франция изменила себе. Это случилось где-то в конце 90-х, когда кинематографом занялся бизнес. Традиционно отстаивающая свою неповторимость во всем, Франция довольно долго боролась за зрителя — в том числе с помощью квот и господдержки. Но битву проиграла: на широких, как реки, экранах интеллигентные французские поделки уступали американским. Американское кино было ярче, проще и громче — и зритель на него шел. В американском были мужчины и женщины с запоминающимися формами, и это держало залы. А вот французское таких сборов не делало, поэтому в него все это решили добавить.
Последнюю кинопятилетку французы приспосабливались к новом миру, который, как известно, более всего напоминает супермаркет. В погоне за зрителем — сперва за французским, который, как и вся планета, «подсел» на Голливуд, а потом и за иностранным — они пошли по пути слепого копирования. Сегодня французский блокбастер ничем не отличается от любого иностранного: скоростной сюжет, сильный герой, эффектные съемки, банальный финал. На прошлом фестивале французского кино мне довелось беседовать с режиссером Фредериком Обюртеном, который привез в Москву 30-миллионную безделицу «Профессионалы» с Депардье. Так вот, даже про этот свой, весь лоснящийся от успеха фильм режиссер говорил почти с тоской: мол, пришлось снимать что-то унифицированное, всем понятное, без колорита.
ГОЛЛИВУД МИНУС ДЕНЬГИ
Упрощение и унификация — плата за успех. Потому что только такое кино поймут и примут в любом уголке планеты. Совсем как мебельные центры IKEA, «рестораны» McDonald’s или гипермаркеты АШАН (тоже, между прочим, французские).
Метаморфозы новейшего французского кино легко проиллюстрировать на примере главного режиссера 90-х Люка Бессона. Еще в начале 90-х он снимал удивительные, образные ленты о девочке в длинном пальто («Никита»), о том, как можно лежать на кафеле парижской подземки и беззвучно ловить воздух губами («Подземка»), о том, как спящего человека забирает вдруг океан («Голубая бездна»). В 94-м Бессон съездил в Голливуд (за «Леоном» и «Пятым элементом»), перенял американские технологии, бросил режиссуру и организовал на родине кинофабрику Europa Corp. Там под его руководством сегодня без счета штампуются ленты, не отличающиеся от голливудских ни бюджетами, ни спецэффектами, ни интригой. Вслед за Бессоном на «стажировку» в Голливуд катались все большие французские киношники (вплоть до упомянутых режиссера Жана Пьера Жене и актрисы Одри Тоту). Работали в одной-двух американских картинах, возвращались и налаживали производство «как там».
Спасаясь от кризиса финансового, Франция впала в другую крайность: за какие-то пять-шесть лет французское кино потеряло свою идентичность. Нет, бродят еще по Парижу разные светлые головы. Есть гениальные документалисты (французские «Птицы» — лучшее, что снималось в мире животных за последние 30 лет), есть самобытные авторы (из главных — Франсуа Озон), свежие лица. Есть, наконец, магистр психологического кино — Михаэль Ханеке с его «Пианисткой» и недавним фильмом «Скрытое»… Но поточное французское кино — то, что по 30 — 40 лент в год завозится в Россию, — это обычный Голливуд минус огромные деньги. Читай: ерунда, развлекуха, дешевое шапито.
… В самой Франции в последние годы словно опомнились: иначе как объяснить такой интерес внутри страны к фильмам, казалось бы, камерным, взрослым, слегка старообрядческим? Самым кассовым фильмом 2004 года стали «Хористы» — печальная сказка о детдомовском хоре мальчиков, которая снята с такой аскезой, что кажется вообще бесплатной (в России ее показывали в конце лета). Фестиваль «Французское кино сегодня» тоже, кажется, хочет найти в России думающую и непредвзятую публику — ту, что помнит аромат старой Франции и, по счастью, не видела новой. В регионы на этот раз собираются везти не попкорновые, а неожиданно взрослые премьеры: надрывное «Время прощания» Франсуа Озона и подглядывания Михаэля Ханеке «Скрытое».