Город, который никогда не спит, - это сегодня Москва, а не Нью-Йорк
У меня с Москвой странный роман. Я безнадежно влюблен в этот удивительный город, и в то же время он меня нередко и сильно раздражает. Влюбленность легко объяснима: Москва за последние годы стала намного дружелюбнее к людям, здесь стало приятнее жить. Я даже думаю, что та замечательная песенка Фрэнка Синатры, известная всему миру, про город, который никогда не спит, - это сегодня Москва, а не Нью-Йорк. Нью-Йорк по сравнению с Москвой сегодня скучнее. Нет другого города, и это вам говорит испанец, в котором была бы такая мощная тусовка. Жажда москвичей к развлечениям изумляет настолько, что один мой приятель, который оказался в Москве проездом, когда это все увидел, сказал мне абсолютно знаковую вещь: «Я понял: самые северные латинцы - это русские». Именно по этой вот жажде жизни, жажде радости.
В то же время Москва словно дразнит своей неухоженностью и небрежностью. Если бы мне надо было писать статью о том, что такое Москва как архитектурный комплекс, я бы сказал, что это поле тысячи битв: останки поверженных лежат намеренно неприбранные, громоздясь друг на друге, а над ними вырастают тотемы победителей. Здесь трудно найти улицу, которая была бы выдержана в едином архитектурном стиле: рядом с церковью, построенной при Иване Грозном, возникает вдруг статуя какого-нибудь архитектурного гулливера очередного фаворита или бетонный короб с нелепой башенкой. Все смешалось в кучу - и кони, и люди, и чьи-то малообразованные фантазии и амбиции.
Ведь что происходит с маленькими улочками, абсолютно замечательными, которые составляют просто невероятную прелесть этого города? Вдруг среди аккуратных и очень симпатичных домиков селится мастодонт из безликого монолита, под него расчищают округу самым варварским способом - вырубаются садики, исчезают скверы, и в итоге территория покоя, добра и уюта ужимается вмиг, побежденная уродцем с непомерным бюджетом. Неужели нельзя было проявить чуть больше вкуса, чуть больше такта к тому, что окружает, что уже живет здесь давно и счастливо? Мне могут возразить, что Эйфелеву башню тоже сначала никто не любил, а потом все возлюбили. Но в Париже Эйфелева башня одна, и строили ее на пустыре, а в Москве тотемные чудовища день ото дня множатся, причем главным образом в жилых кварталах дорогостоящего центра. Так всегда и будет на поле тысячи битв?