Скандал с Киркоровым и футбольное Евро-2004 заставили задуматься: как в нашей стране возникают национальные герои? Кто они?
С ДЫРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Самым обсуждаемым скандалом стал ответ Филиппа Киркорова на вопрос ростовской журналистки Ирины Ароян: «Почему в вашем творчестве так много ремейков?» Вероятно, Киркоров не знал слова «ремейк» и решил, что это вещь неприличная. «Меня раздражают ваша розовая кофточка, ваши сиськи и ваш микрофон! - воскликнул он. - Встала и ушла отсюда! Мне по х... П... И нечего передо мной размахивать титьками и гэкать». Количество публикаций по этому поводу в Сети и на бумаге превысило тысячу. В российском интернете решили собрать миллион подписей против Филиппа Киркорова. Он и Ароян стали парой месяца. Ростовская журналистка сможет дорого продать розовую кофточку, когда ей захочется сменить ее на, допустим, голубую, красную или трехцветную.
Главным патриотом июня стал Отар Кушанашвили, выскочивший на футбольное поле во время матча Россия - Португалия, когда арбитр несправедливо (так считает большинство российских экспертов) удалил нашего вратаря. Кушанашвили утверждает, что и не думал пиариться, поскольку эскапада обошлась ему в шестьсот евро (четыреста штрафа плюс двести переводчику). Дешево отделался - по закону могли посадить на год. Тогда Кушанашвили был бы патриотом года, а не только июня.
Главным футболистом июня стал Александр Мостовой. Он дал интервью испанской газете и выразил там недовольство тренировочными методиками Георгия Ярцева. Поступок Мостового стал предметом всенародного обсуждения. Футбол был приравнен к войне, Ярцев - к командиру, а Мостовой - к дезертиру. На фоне этой грандиозной катавасии реальное выступление нашей сборной в Португалии совершенно потерялось.
Наконец, журналистом июня стал Леонид Парфенов, которого уволили. То, что лучшими журналистами становятся авторы непоказанных сюжетов и закрытых программ, так же символично, как и то, что в семидесятых клялись именами писателей, которых почти никто не читал. Когда прочитали - многие ничего не поняли. Звездой в июне 2004 года может стать тот, кто ничего не говорит, и лучше бы не по собственной воле. Самые умные постарались сделать так, чтобы их главным информационным подвигом стало отсутствие.
Политической жизни в России больше нет, и будет она теперь нескоро. Стать героем в сегодняшней России может только представитель шоу-бизнеса (включая спорт), и доказать это проще всего методом исключения. В силу утомительности русской истории и некоторой благородной инертности населения это население лучше себя чувствует во времена стабильно неважной жизни, нежели при бурных чередованиях важной и неважной. Ему больше нравится тискать синицу, нежели получать регулярно падающие на голову приветы от высоко летающего журавля.
Следовательно, из политики герой прийти не может. Из культуры он прийти не может тем более, поскольку массовая культура сомкнулась с шоу-бизнесом, а элитарная, как успели объяснить народу, ему не интересна. Наша элитарная культура - что-то вроде совета старейшин, которым все регулярно кланяются, но вслушиваться, что они там лепечут по-своему, охотников нет, тем более что все это и так знают наизусть.
Наконец, из армии герой прийти не может сразу по двум причинам, несмотря на военное время: во-первых, армия воюет очень нехорошо, не будучи убеждена в том, что делает правое дело, да и не очень хорошо отличая правое от левого. Во-вторых, опыт российской истории опять же таков, что к своим силовым структурам народ относится с понятным подозрением, чтобы не сказать ужасом. Поэтому, уважая очень уж масштабных кровопийц вроде Сталина и особенно доблестных растратчиков людского ресурса вроде маршала Жукова, россияне интуитивно не хотят слишком много знать о своих текущих военных делах. Да и трудно представить, что армия могла бы сегодня породить героя: мы ведь не признаем официально даже того факта, что война идет. При таких условиях куда больше шансов, что герой выйдет из среды бандформирований.
На месте убеждений у современного народного кумира зияет огромная дыра. Интеллект ему вреден, храбрость - смешна или, точней, у этого героя ровно столько храбрости, сколько нужно. Героями больной и несчастной страны были «взглядовцы» и - с оговорками - Невзоров. Невзоровым многие брезговали. Говорили, вкус плохой. Видели бы они Дмитрия Нагиева - героя страны здоровой и стабильной! Очень советским оказалось убеждение, что человека надо уважать за что-то. Не за что-то надо, а потому что. Потому что у него столько-то денег или столько-то телевизионного времени. Такова реальность. Герой - не тот, кто совершил нечто, а тот, о ком говорят; разница чисто смысловая, как между героем труда и героем сериала. Первое значение забылось начисто, второе восторжествовало надолго.
Таков победивший прагматизм. У кого стабильно самые высокие рейтинги? У того, кто лучше поет? Дудки, кого это волнует! Рейтинги - у тех, кто говорит и делает максимум глупостей в единицу времени. Беспричинно плачет, беспрерывно хохочет, несмешно шутит. Такой человек по крайней мере запоминается, а в наше время отмененных моральных оценок и отсутствующих критериев - кто запомнился, тот и герой. И по большому счету разве не затем мы сами сотворили себе Филиппа Киркорова, чьи сценические таланты ограничиваются выпучиванием глаз? Разве не мы заказывали сериальную культуру, чтобы потом тем более смачно ругать сериалы за бессмысленность? Когда «Бедная Настя» началась, кто только не ругал этот сериал за отсутствие логики, достоверности и темпа? Но десять серий жвачки - отстой, а двести - культовое произведение искусства; и вот уже «Настя» получает всероссийскую премьеру, а Елена Корикова становится актрисой номер один, даром что не умеет совсем ничего - даже глаза выпучивает хуже, чем Филипп Киркоров.
Интересно, что интеллектуалов в России не стало меньше. И уважать им себя за что-нибудь все-таки хочется. Приходится от противного. Потому что на фоне Киркорова, Кушанашвили и Мостового все мы тут гении, а Маринина просто классик.
В России же частотность появления персонажа на телеэкране уже делает его национальным любимцем. Следующий русский национальный герой придет из рекламы, поскольку именно она утверждает позитивные ценности. Героем может быть только тот, кто правильно чистит зубы, пьет правильный сок и предпочитает правильное пиво. Не зря мы ждали, мужики! n
Дмитрий БЫКОВ
ДУСТ С СИРОПОМ
Светлана СОРОКИНА - одно из лиц старого НТВ. Сегодня - ведущая ток-шоу «Основной инстинкт» на Первом канале. Сорокина - сама звезда, но к тому же, через интервью с ней, участие в ее шоу прошли все российские знаменитости
- Света, вопрос, по сути, только один. В девяностые годы в стране было множество известных людей, любимых героев общественного мнения. Это могли быть политики, писатели, военные даже. Сегодня все обсуждаемые фигуры так или иначе относятся к шоу-бизнесу. Почему так вышло? Что, в других сферах ничего не происходит?
- Такая проблема есть, и многие, боюсь, даже не представляют, насколько она серьезна. Я же вижу по собственным гостям, по их подбору: это стопроцентные персонажи шоу. А если политики, то лишь те из них, которые владеют теми же шоуменскими навыками. Я вчера встречалась с Виктором Геращенко. Что же, говорю, вы в ЮКОСе теперь будете? Да, отвечает. А почему в Думе пробыли так недолго? Не увлекает? И он, как всегда, ответил точно: серьезные вещи там больше не решаются, а в спектаклях участвовать - возраст у меня не тот.
Проследите за темами ваших разговоров хотя бы с коллегами. Я хорошо помню время, когда мы обсуждали прочитанное. Сейчас я не помню, с кем бы я могла поговорить о прочитанной книге. Хотя читать отнюдь не перестала. Я помню споры о политике. Вспомните, когда вы в последний раз с друзьями серьезно говорили о ней. И ведь это не значит, что страна решила все свои проблемы. Ее положение сейчас по многим параметрам - возьмите хотя бы состояние гражданского общества - значительно хуже, чем десять лет назад. Но мы об этом не говорим даже между собой, а уж по телевизору и подавно. Почему? Потому что политика целиком перешла в подковерную и даже подпольную сферу, в область интриги, которая, по определению, боится дневного света и обсуждению не подлежит. То же самое происходит с войной. В Ингушетии идет масштабный вооруженный конфликт. Неужели вы думаете, что я не смогла бы построить выпуск «Инстинкта» на проблеме Кавказской войны? Но ведь это невозможно, я обречена срубать верхушки. И поверхностность эта диктуется - по крайней мере внешне - вовсе не соображениями цензуры. Мне скажут, что Ингушетия - новостная тема. А ток-шоу должно быть простым и ярким, как плакат, и станет рейтинговым только в том случае, если в гостях у меня будут скандалист, шоумен от политики или поп-звезда.
- Интересно, рейтинги это подтверждают?
- В столицах иногда оказывается интересной и программа, посвященная серьезной проблеме. Но чем дальше от центра, тем крепче население подсажено «на иглу» развлекательного телевидения и сериальной культуры. Там, стоит заговорить о чем-то серьезном, рейтинг обваливается мгновенно. А другого аргумента, кроме него, на телевидении сейчас не признают.
В результате сегодня политик может стать телеперсоной лишь в той степени, в какой он способен нечто изображать. Он сам это отлично понимает, как правило. У меня недавно на программе Рогозин кричал Явлинскому: «Григорий Алексеевич, в отсутствие вас и Немцова я в Думе играю роль демократа!» Он играет роль, понимаете? И этот процесс у него осознан (почему, думаю, он и не станет президентом России - ставки на него не сделают, хотя сам он, по-моему, думает иначе). Причем глаз у него еще живой, то есть ему пока не надоело... А истинные причины политических решений ушли в тень прежде всего потому, что наличие у политика убеждений или программ перестало играть сколько-нибудь значимую роль. Прежде кремлевская борьба еще могла обсуждаться - было ясно, кто с кем борется. Сегодня это, как они выражаются, чистые «расклады». Содержание ушло. В результате единственной публичной сферой действительно остался шоу-бизнес, и тут мы натыкаемся сразу на два серьезных парадокса, которые и заведут нынешнее общество в тупик несколько быстрее, чем рисуется начальникам. Парадокс первый: в России остался один публичный политик - это президент Путин. Но окружение президента Путина рекомендует журналистам пореже упоминать президента Путина. Возникает вопрос: но если больше никого нет?! Парадокс второй - и мы уже наблюдаем его последствия, поскольку ближайший «Инстинкт» делаем ровно на ту же тему, которую сейчас обсуждаем с вами. Возьмите скандал с Киркоровым. Сегодня, за день до программы, я далеко не убеждена, что Киркоров, находящийся в Софии, согласится на телемост. С ним говорили наши редакторы. Он в патовой ситуации, в депрессии и полной растерянности. У него случился не какой-то плановый скандал, с помощью которого он надеялся подогреть интерес к себе, а серьезный психологический срыв. Сейчас идут акции - пресса бойкотирует звезд, звезды объявляют из солидарности с Киркоровым демонстрации против «желтой прессы», но ведь в конфликте виноваты обе стороны, и жить они друг без друга не могут. Почему сорвался Киркоров? Потому что в стране осталось очень мало фигур, к которым приковано общественное внимание. «Природа так рельефом оскудела, что аж Брюссель прорезался вдали» - как писал Леонид Филатов в гомерически смешной пьесе. Перечислить эти фигуры легко по пальцам: вышеупомянутый президент Путин, в меньшей степени - Сергей Иванов и Валентина Матвиенко, затем - Алла Пугачева и Филипп Киркоров, затем - Евгений Петросян и Елена Степаненко и, наконец, на обочине, - Владимир Жириновский.
- Еще Максим Галкин.
- Да, конечно. Его ведь тоже чуть не втянули в одну из партий, так что процесс взаимоперетекания политики и шоу зашел уже далеко. На всех этих людей направлено внимание миллионов, ранее рассредоточенное на несколько большем пространстве. В результате они элементарно не выдерживают нагрузки и все чаще срываются, мы увидим еще много таких срывов, как киркоровский. Потому что, когда, кроме тебя, никого нет, - это не самая комфортная ситуация.
- А разве у прежних наших политиков и прочих национальных героев не было черт шоуменов? Вспомните Черномырдина с его златоустовством...
- Как не помнить, он ведь напоминает о себе! Не так давно страну посетил Альберт Гор и признался, что увидел в ней гораздо больше интересного, чем когда бывал тут в составе комиссии Гора - Черномырдина. «Ну конечно! - сказал ему Виктор Степанович. - Тогда ты был член, а теперь стал человек!» Мы с друзьями объявили конкурс на лучший английский перевод этого афоризма, но спасовали. А гениальный ответ Черномырдина на вопрос Камдессю об инвестициях в Россию? «Дрожат, но лезут!» Формула на века. Обратите внимание, большинство его афоризмов при всей их комичности было вполне осмысленно. Это личность, проще говоря. Кто сегодня во власти может с ним сравниться?
И здесь возникает самый серьезный вопрос. То, что мы пришли к такому оскудению, - результат некоего заказа со стороны населения, которое устало или деградировало? Или сознательная политика власти? Вы ведь знаете, что хитрая фраза: «Спрос рождает предложение» - в силу гибкости нашего языка может быть прочитана и наоборот. Кто кого рождает? Это уже я хочу у вас спросить: мы живем в эпоху политики сознательного оглупления страны, или страна, поглупев, диктует нам делать такое телевидение и такую культуру?
- Безусловно, народ наш внушаем и будет любить то, что ему навяжут.
- Знаете, при всей парадоксальности такого взгляда я с ним согласна стопроцентно. Потому что в конце восьмидесятых самыми массовыми тиражами выходили Пастернак, Гроссман, Платонов, Ахматова и Войнович, и все их читали, и предметом широчайших гайд-парковских обсуждений - просто толпы на улицах говорили об этом! - становились серьезные вещи. Страна верила, что она умная. Что ей это интересно. А сегодня она точно так же верит, что ей неинтересна Кавказская война и занимательны только скандалы разного калибра плюс сериальное снотворное. Подвели телевизионную трубку, как подводят к вене трубку капельницы. И страна под наркозом, Дума за лето - время политического затишья - примет все необходимые решения, которые я объединила бы под общей рубрикой: «А вы дустом не пробовали?» Телевидение же и массовая культура при этом дусте играют роль сиропа. Чтобы люди проснулись, шоу должно уйти.
У меня в конце девяностых, когда Ельцин бесперечь отправлял премьеров в отставку, была такая идея, она даже прошла, кажется, в эфире: почему бы народу в конце концов не попроситься в отставку у своей власти?
- И где спасение?
- Надежда есть, и пришла она с неожиданной стороны. Есть мощное провинциальное телевидение. Оно не ориентировано на звезд - звезды далеко, иногда залетают на пару концертов, не более. Оно работает с реальностью. И героями массового сознания в провинции становятся как раз журналисты. Там они реально борются с властью, потому что у власти нет еще возможностей так их отстроить, как выучились в центре. Инструментов меньше. Сегодня региональное телевидение стало острей столичного, и потому, что там сильнее, что ли, диссонанс между реальностью и ее официальным телеобразом, и потому, что ситуация конца восьмидесятых вообще зеркально перевернулась. Во всех отношениях. Тогда самыми смелыми были как раз столичные журналисты, а самыми лояльными, косными - провинциалы. Вероятно, причина в том, что тогда был государственный запрос на разоблачения, а сегодня запрос другой, и до провинции он, как всегда, дольше доходит. Я даже попросила не номинировать меня с «Инстинктом» на ТЭФИ этого года. Надо, чтобы мы видели как можно больше региональных программ.
- А некоторые видят панацею в интернете...
- Вот это зря. Во-первых, интернет регулярно доступен максимум пяти процентам населения России. Во-вторых, в Сети информация идет потоком. И без журналиста, который выделил бы главные направления, интернет зачастую остается информационной свалкой, в которой ингушские события и киркоровский скандал, увы, равноправны. Что и требовалось. Ситуация Сети ничем не лучше телевизионной: здесь героев раз и обчелся, там герои - все.
Беседовал Андрей ГАМАЛОВ
ШОУ ГАЛЬЧЕНКО
Самым знаменитым из депутатов нынешней Думы стал Валерий Гальченко. Своей славой он обязан тому, что придумывать умеет нелепые законопроекты
Войти в историю можно разными путями. Для депутата самый простой из них - придумать и провести парадоксальную поправку к закону. Так поступили, например, американский сенатор Генри Джексон и конгрессмен Чарльз Вэник, которые в разгар «холодной войны» предложили конкретно увязать торговый статус СССР с уровнем еврейской эмиграции. Возможно, именно этот прецедент не дает покоя члену фракции «Единая Россия» Валерию Гальченко. Уже не первый год в качестве законодательной инициативы он предлагает свой закон «О столице Российской Федерации», хотя точнее было назвать его законом «О девяти столицах». Смысл идеи Гальченко прост: «Москва - это финансовый пылесос, который обескровливает всю страну», поэтому надо рассредоточить органы власти по всей территории России. Правительство следует отправить в Екатеринбург, Совет Федерации - в Новосибирск, Центробанк - в Красноярск, Арбитражный суд - в Иркутск, Верховный - в Омск, Конституционный - во Владивосток, а саму Госдуму - в Нижний Новгород. Санкт-Петербург стал бы культурной столицей страны, а в Москве остались бы только резиденция президента и дипломатические представительства иностранных государств.
|
Столицы государств переносили и до Гальченко. Петр I, например, увидев геополитическую угрозу России со стороны Швеции, построил Санкт-Петербург. Ататюрк по каким-то своим турецким причинам переехал из Стамбула в Анкару. Столицу Бразилии перевели из Рио-де-Жанейро в Бразилиа, чтобы разорвать коррупционные связи чиновников. Последний пример - казахстанский: Назарбаев демонстрировал, что он не отдаст России ни пяди своей земли, и соорудил столичный город Астану.
Но эти исторические примеры какие-то хиленькие - подумаешь, перевести органы власти из одного города в другой. Так всякий сможет. А вот вы попробуйте сделать столичными сразу девять городов на огромной и запущенной российской территории. Вот она, национальная идея, озвученная депутатом Гальченко. Ведь сколько проблем можно одним махом решить.
Во-первых, понизить уровень жизни в Москве до регионального, чтобы все жили более или менее одинаково. Во-вторых, разогнать нынешнюю столичную элиту, которая сейчас «принимает решения за всю страну». В-третьих, помешать Китаю и США осваивать нашу Сибирь. В-четвертых, «российским чиновникам будет трудно передавать взятки из одного конца страны в другой», и они в конце концов забудут о коррупции. В-пятых, резко сокращается количество совещаний - бюрократы будут вынуждены думать своей головой, не оглядываясь на Кремль. В-шестых, разовьется транспортная инфраструктура страны (совещания все-таки иногда придется проводить). Да что там говорить, планов - громадье! Денег у государства на эту операцию, по подсчетам члена Комитета Госдумы по бюджету и налогам Гальченко, хватит, было бы желание.
Но как раз последнего у думцев и не нашлось. Назвав законопроект «поверхностным и декларативным», они проголосовали против гениальной идеи Гальченко, отстояв Москву как столицу нашей Родины. Лишь один депутат был «за» - сам Валерий Гальченко. Потому что свой след в истории он уже оставил. По крайней мере в стенограмме думских заседаний теперь можно найти его фамилию. Пройдет много лет, дотошные историки отыщут эти документы и скажут: «А-а, это тот самый Гальченко, который придумал самый глупый закон».
Лидия АНДРУСЕНКО
В материале использованы фотографии: ВИКТОРА ГОРЯЧЕВА, ВЛАДИМИРА МУСАЭЛЬЯНА, ВАСИЛИЯ СМИРНОВА/ФОТО ИТАР-ТАСС, REUTERS