СЛЕДАМИ БУРЛАКОВ

Репин здесь писал свою главную картину. Ее никто не видел в Ширяеве

СЛЕДАМИ БУРЛАКОВ

Об этом в Самаре все говорят. Еще бы — спустя 130 лет знаменитая картина художника Репина явилась-таки туда, где и создавалась. Впрочем, если уж блюсти историческую правду, картину «Бурлаки на Волге» художник писал в Питере, а вот этюды к ней, типажи тех бурлаков — в селе Ширяево.

Чтобы добраться до Ширяева, нужно почти три часа идти по Волге на речном трамвайчике.

Капитан будет беззлобно материться, а потом долго уговаривать: «Ты... это не пиши. Ну вырвалось».

Затем мы свернем к одному дебаркадеру. Капитан прямо на ходу бросит в окошко какую-то железяку и в рупор крикнет: «Зинка! С тебя стакан». Зинка из окошка махнет ему вслед рукой. А еще через некоторое время его напарник бросит швартовы. И я буду идти к бревенчатой избе Репина. Сокол, как на ниточке, будет недвижно парить в облаках.Чего только не рассказала заведующая музеем Лидия Григорьевна Арамова про жизнь здешнюю. Про зэков, которых репрессировали сюда в 31-м, и они, говорят, строили тут железную дорогу под Волгой прямо к бункеру Сталина. Про асфальт, проложенный к музею несколько лет назад за ночь, потому что утром должен был заехать к Репину Путин.

А еще песню спела, чаем напоила и про художника поведала.

Оказывается, долго никто из местных мужиков не соглашался позировать косматому питерцу. Их даже не прельщали обещанные за позирование 40 копеек. По тем временам это были деньги весьма большие. Лошадь, говорят, стоила рубля полтора. И только спустя время крестьянин Канин, который идет на картине впереди всех, махнул рукой и сказал:

— Хрен с тобой. Айда.

Здесь же в деревне Репин нарисовал и Ларьку — того самого юнца, который на картине единственный, кто не хочет тянуть лямку. Эдакий буревестник.

Частенько Репин мотался в Сокольи горы (на другой берег Волги), где бурлаки нанимались на работу. Сидел, слушал галдеж. И затем уже в Петербурге написал «Бурлаков», которых вот только теперь из Русского музея привезли в Самару.

— Репин еще заезжал сюда, — говорит Лидия Григорьевна. — Говорил об этих краях, как о чем-то незабываемом. Он прославил нас на весь мир. Но так вышло, что «Бурлаков» здесь пока еще никто не видел. Вот ведь как.

— А после революции как тут жили?

— Ой весело. В каждом доме — гармонь либо гитара. В каждом погребе — грузди и самогон. Лошадей в запруде купали, песни пели. А тогда, во времена Репина, в селе было 2500 дворов, а ныне всего 600. Уезжает отсюда народ. И то сказать: телефон работает так, что легче через Волгу докричаться.

Но я все же вытаскиваю из рюкзака замызганную репродукцию «Бурлаков». Иду по Ширяеву, чтоб узнать: есть ли здесь кто-то из потомков тех бурлаков. На этот вопрос Лидия Григорьевна только руками развела.

Возле изгороди, идущей вдоль Волги, курит самосад дед. Рядом, высунув язык и подметая хвостом пыль, сидит его пес.

— Кто ж теперь вспомнит, — говорит старик, щурясь от самосада. — Канин, Канин, — задумывается он. — Да были тут Канины. Васька отец и сын его Михон. Но старик помер, а сын куда-то уехал. Хотя, думаю, это не их крови. На твоей картинке-то он щуплый. А эти были о-го-го! Васька-то плотником был, топором орудовал, как игрушкой. Как ты говоришь фамилия этого вот... с трубкой? Не-е, не знаю. Хотя и эта фамилия встречалась. Был тут один. Чудак. Все ероплан строил. Когда-то он в Смышляевке на «кукурузнике» летал. Потом, когда колхозы развалились, высмолил негодный этот «Ан-2» у одного председателя где-то под Сызранью. И вот, значит, хотел он из этого «кукурузника» более мощный самолет собрать. И махнуть на нем в Канаду. «Почему в Канаду-то?» — спрашивали его. «А чтоб по этой е...й стране тужить», — был ответ.

Владимир ЛИПИЛИН