Музей XX века
В трамваях детства все было деревянным. Одно из первых впечатлений: бабушка еще только поднимается в трамвай, потом она будет брать билеты и пробираться по проходу, а ты спешишь занять два места на гладкой полированной деревянной лавке — себе и ей, и уж обязательно у того окна в вагоне, которое раскрыто. Вот это и была удача. Локоть ложился на бортик, и про себя я отправлял машиниста в путь. А лавки? Они смотрелись как отдельные закутки-крепости. На фоне сегодняшнего пластика и легких сплавов интерьер прежнего московского трамвая — символ добротности, прочности и, очевидно, большого ручного труда. А эти держалки под потолком и вовсе кажутся инопланетянской творческой разработкой, но, когда я, наконец, смог дотягиваться до них, они исчезли из обихода... И вот так трамвай наш трогался, катился вдоль московского бульвара, и ветки с деревьев загибались в окна, теряя листья. И тут же было ощущение опасности — не высовываться! Бабушка цепко держала за пальцы — до встречного трамвая или кузова «ЗИЛа» можно было дотянуться рукой. Трамвайный быт романтичен, и не потому что старомоден. Хотя современные вагоны и бездушны, но, может быть, пройдет время, и они покажутся кому-нибудь милыми. Уберите трамвай, и настоящий город потеряет часть своего лица. Трамвайный круг под горкой на Трубной площади, который я еще застал, защищал московские бульвары от инородной среды. Трамвай не пыхтел, не обгонял, не суетился. Наверное, на генетическом уровне он напоминал о конке и манил в старые европейские города.
Дмитрий ЯКУШКИН
В материале использованы фотографии: Марка ШТЕЙНБОКА, Александра ДЖУСА