ВСЕ ЧЛЕНЫ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ
Иногда кажется: к чему нам знать новые подробности дуэльной истории, лишний раз связывать с именем Пушкина бесславные имена его врагов? Но ведь жизнь Пушкина складывалась не столько из его поступков, сколько из слов, написанных им на бумаге. Коль скоро среди этих слов попадаются чьи-то имена, пусть бесславные, ничтожные, для нас они часть жизни Пушкина.
Гениальный стилизатор и мистификатор, Пушкин отнесся к анонимному диплому не как к частному письму, но как к литературному сочинению, пусть и опубликованному небольшим тиражом. Пушкина разъярило не столько содержание «Диплома», сколько его стилизованная форма. В неотправленном письме Геккерену (ноябрь 1836 г.) Пушкин сообщал, что не намерен после получения трех экземпляров этого анонимного сочинения (из не менее чем десяти разосланных) довольствоваться лишь дуэлью с Дантесом. Он говорил в те дни о «неслыханной мести» — в этих словах можно расслышать намек на «симметричный ответ»: не дворянина, но знаменитого литератора.
В письме Геккерену, в частности, говорится: «С первого взгляда я напал на следы автора». Комментаторы письма предполагают, что Пушкин воздержался от его отправки по совету Николая I, но, быть может, остановило его подозрение, что след автора, по которому он пошел в первый момент, — ложный? Что это коллективное сочинение?
Публикуя в очередную годовщину гибели А.С. Пушкина статью Елены Литвин, мы приводим список всего «союза писателей» — тех, кто помимо графа Бруннова мог участвовать в сочинении и распространении «Диплома».
БАРОН ЛУИ БОРХАРД ДЕ БЕВЕРВААРД ГЕККЕРЕН
В. Вересаев пишет об истории с «Дипломом»: «Сам Пушкин был глубоко убежден, что это — дело рук Геккерена. <...> Какие-то данные были доставлены жандармерией императору, убедившие, по-видимому, и его в причастности Геккерена к пасквилям. <...> Щеголев, отрицавший эту причастность, изменил свое мнение, когда выяснилось, что острие пасквильного диплома было направлено не на Дантеса, а на императора Николая. По мнению Щеголева, в таком случае можно принять, что Геккерен послал пасквиль Пушкину в намерении отвести его внимание от Дантеса и направить его гнев в другую сторону...»
КНЯЗЬ ПЕТР ВЛАДИМИРОВИЧ ДОЛГОРУКОВ
Был близок к Дантесу и Геккерену. Распространял при дворе сплетни о неверности Н.Н. Пушкиной мужу. На одном из балов, по свидетельству очевидцев, поднимал над головой Пушкина пальцы, растопыренные рогами, кивая при этом в сторону Дантеса. По мнению Вересаева, делал это «из чистого озорства, без всякой личной вражды к Пушкину».
КНЯЗЬ ИВАН СЕРГЕЕВИЧ ГАГАРИН
Сверстник и близкий друг Долгорукова, входивший в кружок столичной «золотой молодежи». Долго подозревался в авторстве пасквилей, написанных на почтовой бумаге, которой он в то время пользовался. Неопровергнутое подозрение, по словам Вересаева, отравило всю последующую жизнь Гагарина и вынудило его спустя пять лет покинуть Россию, поселиться в Париже и поступить в орден монахов-иезуитов. Если даже и не участвовал в изготовлении пасквиля, наверняка был посвящен во всю эту историю.
ГРАФИНЯ МАРИЯ ДМИТРИЕВНА НЕССЕЛЬРОДЕ
Дочь министра финансов при Александре I и жена министра иностранных дел при Николае I. Одна из самых влиятельных дам при дворе. Близко дружила с Геккереном, была посаженной матерью на свадьбе Дантеса, сохраняла с ними самые теплые отношения вплоть до их отъезда из России. По словам Вяземского, ненависть Пушкина к «этой последней представительнице космополитного олигархического ареопага едва ли не превышала ненависть его к Булгарину». В записках князя A.M. Голицына говорится: «Государь Александр Николаевич (Александр II. — Ред.) у себя в Зимнем дворце за столом в ограниченном кругу лиц громко сказал: «Ну так вот теперь знают автора анонимных писем, которые были причиной смерти Пушкина, — это графиня Нессельроде». Принимая на веру слова сына Николая I, можно допустить, что Брунов писал анонимные пасквили под диктовку Нессельроде при участии кого-то еще из перечисленных выше лиц.