«Вышел заЕц погулять…»

Начало традиции!.. Дачный сезон для Хрущева закончился тем, что он не обнаружил себя в списках Политбюро. Горбачев потом не нашел целой страны...

В октябре 1964 года, как известно, товарищи по партии сняли Никиту Сергеевича Хрущева со всех постов, лишили всех должностей и, пожелав всего наилучшего, отправили на пенсию. Дышать свежим воздухом, копать грядки на даче, возиться с внуками — словом, отдыхать после многих лет напряженного труда.

Хрущев действительно, будучи человеком чрезвычайно активным, имел привычку давать указания всякому, кто попадался на его пути. Художникам объяснял, как они должны рисовать, колхозникам — что и когда сеять, режиссерам — какие фильмы снимать. Незадолго до отставки Никита Сергеевич взялся за реформу правописания. Его раздражало, что в русском языке почти все слова пишутся не так, как произносятся. Гораздо проще, считал руководитель СССР, писать «заец» и не мучить советских школьников какими-то там правилами грамматики. Естественно, нашлось немалое количество ученых, которые, захлебываясь от восторга, принялись на страницах газет и журналов всерьез обсуждать предложения Никиты Сергеевича, особо подчеркивая мудрость и прозорливость товарища Хрущева.

?И вот — как раз осенью 1964 года — был организован «круглый стол» в редакции одной из центральных газет. Приглашены несколько маститых языковедов. Они увлеченно обсуждают новаторскую теорию. В этот момент главного редактора секретарша вызывает за дверь. Телефонный звонок по «вертушке» из ЦК. Сухо и бесстрастно «главному» сообщают: только что закончился пленум. Хрущев освобожден от занимаемой должности. С этого момента никаких положительных упоминаний о нем в газете появляться не должно. Этого, естественно, не говорится, но редактор — человек опытный, много повидавший на своем веку — понимает все без лишних слов.

Он возвращается в кабинет. Там выступает очередной оратор. «Учитывая ценные указания Никиты Сергеевича, бу-бу-бу? Понимая необходимость и своевременность реформы правописания, бу-бу-бу? Рад сообщить о том, что коллектив нашего научного института разработал новый учебник, бу-бу-бу?» Коллеги внимательно слушают, кивают головами, что-то старательно записывают в толстых блокнотах. Редактор молча садится на свое место, терпеливо дожидается конца выступления. Потом в наступившей тишине, как бы между прочим, он замечает со вздохом: вот, мол, столько занятых серьезных людей вынуждены отрываться от работы для того, чтобы обсуждать всю эту беспардонно-безграмотную чепуху. И, словно ища сочувствия у собравшихся, обводит взглядом побледневшие лица ученых.

Немая сцена, достойная пера классика. Потом, правда, вволю насладившись произведенным эффектом, бессердечный редактор сжалился и растолковал не на шутку струхнувшим гостям, в чем, собственно, дело.

Говорили, что многие из них так и не смогли простить шутнику этих минут унижения до конца жизни.

На фото: Никита Сергеевич отправляется в свой последний отпуск. Таким он и запомнился большинству советских людей — простой, доступный, с ласковой отеческой улыбкой...