В Красноярском музейном центре открылась X Красноярская музейная биеннале с пастернаковским названием «Любовь пространства». Биеннале, вдвойне юбилейная — и десятая по счету, и отмечающая 20-летие первого крупного фестиваля современного искусства в Красноярске — вышла на новый уровень институциональной работы. Из Красноярска — АННА ТОЛСТОВА.
«Любовь пространства» сразу взяла высокую ноту: биеннале началась с хорового шествия, то есть с кантаты Александра Маноцкова «Приглашение меня подумать» на слова Александра Введенского, написанной для одетого в синее и желтое хора, оркестра в черном, публики в разном и, главное, для пространства Стрелки — культурного центра Красноярска. Для торжественного прохода под триумфальными воротами вокруг филармонии по направлению к музею, чтобы зритель попадал в здание, проходя сквозь хоровой строй под оглушительное «И ощущение покоя всех гладило своей рукою». В остальном все было более традиционно.
По обыкновению основная выставка биеннале вышла эстетской, изящно выстроенной на смысловых и визуальных рифмах. Вот инсталляция знаменитого польского художника Роберта Кушмировского «Унгут», результат сентиментального путешествия в село Унгут Красноярского края, куда в годы войны была сослана его семья. В своей характерной манере — частично из найденных объектов, частично из фиктивных документов и артефактов — Роберт Кушмировский создает не столько историко-краеведческую экспозицию о страшном быте польских переселенцев, сколько мемориал одной частной истории, делающейся всеобщей. А вот инсталляция Витаса Стасюнаса и Марии Чуйковой «Транссиб», посвященная путешествию в транссибирском экспрессе. Бесконечные веревочные провода и столбы, бесконечные елки в орденах из бутылочных крышечек, мелькающие за окном, и набор резных салфеточек с изображением незамысловатого ассортимента вагона-ресторана. Хотя семья Витаса Стасюнаса тоже была сослана в Сибирь, художники не говорят о сталинских кошмарах, предпочитая трагическому иронический модус, и на вернисаже мастерица гастрономических перформансов Мария Чуйкова кормила всех транссибирской солянкой. Вот размышления о постсоветской приватизации городских пространств: объекты и лайтбоксы идеолога киевской группы Р.Э.П. Никиты Кадана отзываются в фотосерии Tabula rasa минского фотографа Сергея Ждановича. Вот размышления о внутреннем, «интерьерном» пространстве: «комнатный» цикл лучшего красноярского живописца Виктора Сачивко срифмовался с гризайльным комиксом «Коммунальная квартира» москвича Константина Батынкова. Вот целый фейерверк российских премьер: видеосага «Инвентаризация родины» Бена ван Лисхаута, отправившегося по следам фотографической экспедиции Прокудина-Горского, фотосерия «Норильск. Полярный день» Александра Гронского и чарующий 3D-фильм Вима Вендерса «Если бы здания могли говорить», который служит финалом выставки.
Как всегда, у биеннале множество параллельных проектов, среди которых выделяются две фотовыставки. Первая — «Манифест ТРИВА», сделанный Сибирским филиалом ГЦСИ: изумительные репортажные снимки членов запрещенного новокузнецкого фотообъединения ТРИВА (Владимир Воробьев, Владимир Соколаев и Александр Трофимов), свидетельствующие о том, что в индустриальных центрах СССР назревала своя «Солидарность». Вторая — «Поездка в будущее. Остановка №2. Гудым», сделанная Ольгой Свибловой и московским «Мультимедиа Арт Музеем»: совершенно сталкеровские по духу фотографии Сергея Шестакова, привезенные из поездки в заброшенный военный поселок близ Анадыря. По обыкновению у биеннале большая программа паблик-арта в городе. Здесь и надпись екатеринбургского стрит-артиста Тимофея Ради «Ты лучше космоса» на набережной у Коммунального моста, видная если не из космоса, то уж точно только с высоты вертолета, и футуристическая интервенция в старинную городскую среду работающего в Берлине японца Татуро Атца под названием «Любовь к родному пепелищу». Старый деревянный дом в центре Красноярска, окруженный со всех сторон многоэтажками и явно обреченный на снос, получил вторую — абсурдно-модернистскую — жизнь, когда японский художник-урбанист накрыл давно стоящий без крыши сруб пластиковым потолком с лампами дневного света.
И все же юбилейная, десятая биеннале отличается от всех предыдущих: она стала музейной — в хорошем смысле слова. Красноярский музейный центр — последний в СССР филиал Музея Ленина, достроенный аккурат к тому позднеперестроечному времени, когда центральное телевидение рассказывало про вождя революции, что на самом деле он гриб, — обрел новый смысл существования благодаря идее музейной биеннале, рожденной московскими музейными проектировщиками. Однако красноярцы под руководством бессменного главного куратора биеннале Сергея Ковалевского проявили самостоятельность и развернулись в сторону современного искусства. Еще недавно казалось, что биеннале, получившая несколько лет назад национальную премию «Инновация», постепенно съест ленинский музей, превратив его в род кунстхалле. Но сейчас понятно, что от идеи музейной биеннале отказываться не стоит. Раньше тут удавались разве что музейные экспедиции — сейчас, например, Глюкля (Наталья Першина-Якиманская, «Фабрика найденных одежд») ездила в Шушенское, где воздвигла трогательный социально-терапевтический «Памятник Надежде». В этом году наконец заиграл музейный семинар: благодаря художнику и музейному педагогу Вадиму Марьясову, его ученикам Алексею Мартинсу, Анне Омелик, Дарье Воробьевой и примкнувшим к ним киевлянке Ладе Наконечной и краснодарской «Группировке ЗИП» сотрудники сибирских краеведческих музеев осознали потенциал работы с современным искусством — произведения их музейной мастерской смотрятся как заявки на полное обновление экспозиций в Богучанах, Ачинске, Канске и других местах. Тогда как выставка коллекции современного искусства, собранной за 20 лет Красноярским музейным центром, где есть практически все звезды — от митьков и «Синих носов» до Валерия Кошлякова, смотрится как заявка на музей современного искусства. Нет, не нужно тратить миллиарды на такой шедевр современной архитектуры, как Учебный центр лозаннского Политеха из фильма Вендерса, — достаточно выделить деньги на ремонт и модернизацию имеющегося здания. Федеральный Минкульт носится с идеей региональных центров современной культуры — в Красноярске он уже есть.