В видео "Охота" художник ходит с луком по супермаркету, поражая стрелами необходимые продукты, а в конце все дисциплинированно оплачивает на кассе. Таким нехитрым разговором о первобытном человеке, сидящем глубоко в человеке современном, открывается масштабная ретроспектива Янковски в Уяздовском замке в Варшаве, охватывающая его творчество с начала 1990-х по сегодняшний день. Кристиан Янковски — один из тех художников, что намертво вцепляются в выбранную жертву, в данном случае этой жертвой стало телевидение.
Фото: Photo: Bartosz Gorka/Courtesy of the Centre for Contemporary Art Ujazdowski Castle
Фото: Photo: Bartosz Gorka/Courtesy The artist, Klosterfelde, Berlin and Lisson Gallery, London/the Centre
Фото: Photo: Szymon Roginski/Courtesy of CCA Ujazdowski Castle, Warsaw
Наверное, квинтэссенцией телевидения для Янковски стало реалити-шоу — формат, возникший примерно тогда же, когда Янковски начинал свою карьеру — в первой половине 1990-х. Реалити-шоу — противоречивое выражение, поскольку собственно реальность там зачастую отсутствует, уступая место постановке и строгим форматным рамкам. Все это художник прекрасно улавливает. Проект "Тяжеловесная история", сделанный специально к выставке в Уяздовском замке и давший ей название, построен как "живая", не срежиссированная программа — прямое вещание с соревнований по подъему варшавских памятников. Тяжелые атлеты соревнуются не друг с другом, а со своими возможностями, каждый новый монумент для них — вызов. Весь набор условностей на месте: говорливый ведущий, замедленная съемка особо захватывающих эпизодов, блиц-интервью с атлетами, визжащие зрители. Разве что рекламные паузы отсутствуют. Болезненная историческая память переводится в весовые категории: один из "четырех спящих" (демонтированный памятник польским и советским солдатам) весит столько-то, а монумент Рональду Рейгану — столько-то. Никакого пафоса.
Фото: Photo: Bartosz Gorka/Courtesy of the Centre for Contemporary Art Ujazdowski Castle
В трилогии "Завещание куратора" (2008-2010), последняя часть которой была сделана для 17-й Сиднейской и показана на 1-й Уральской биеннале, Янковски переходит от телеигры, основанной на перемене привычных ролей, к интерьерному шоу (художник создает идеальную галерею), а далее — к репортажу: журналисты обсуждают с Янковски его новое произведение, и именно сами эти вопросы, комментарии, включения и исторические справки произведением и оказываются. В своих работах художник в лучших телевизионных традициях ни перед чем не останавливается, ничем, кроме форматов, себя не ограничивает. Он подключает Ватикан к поиску актера на роль Христа ("Кастинг на роль Иисуса", 2011) и переносит художественную ярмарку в "магазин на диване" ("Kunstmarkt TV", 2008). По воле художника ведущая американского канала зачитывает в новостях критический текст о творчестве Кристиана Янковски и искусстве в целом ("Новости дискурса", 2012), а профессиональный торговец роскошными яхтами втюхивает их подороже как произведение искусства, не забывая сослаться на Марселя Дюшана, а свою деятельность назвать перформансом ("Прекраснейшее искусство на воде", 2011). Работники ТВ с радостью соглашаются участвовать в проектах Янковски.
Фото: Photo: Bartosz Gorka/Courtesy of the Centre for Contemporary Art Ujazdowski Castle
Ретроспектива не могла обойтись без видео, сделавшего Янковски известным. "Телемистика" (1999) была снята специально для 48-й Венецианской биеннале. Художественный ход был прост: Янковски позвонил в прямой эфир телешоу, в котором зрителям предсказывают будущее, и спросил у телевизионных прорицателей, чего ему ждать от участия в биеннале, будут ли его работы иметь успех. Он получил уклончивые, но все же положительные ответы, и только одна гадалка с характером проницательно заметила, что все равно художники никогда не удовлетворены "успехом" и ищут во всем проблему.
В работах Янковски можно увидеть издевательство над безумием телеиндустрии, безостановочно воспроизводящей себя и насаждающей по всему миру одни и те же образы и форматы, но нельзя не заметить, как прекрасно он себя чувствует в этой среде: не совсем критик и не совсем хозяин положения, не трикстер и не подрывник. Художник понимает, что в его связке с телевидением, да и вообще с массмедиа главный на самом деле не он,— и именно ощутив свою слабость, обретает достаточно сил, чтобы погрузиться в эти глубины и вынырнуть оттуда живым.
Варшава, до 25 августа