Журналист Сергей Доренко решил не оставаться на РСН даже в качестве ведущего. Накануне он покинул пост главного редактора "Русской службы новостей". Сам Сергей Доренко прокомментировал ситуацию ведущему Максиму Митченкову.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
— Вы можете объяснить свое решение?
— Горечь. Я бы объяснил его горечью, некими человеческими слабостями. Я все-таки строил станцию, когда я пришел на нее, у нее рейтинг был там 2,5-2,9. Я строил станцию с огромной любовью, мне абсолютно важны детали, например, мне абсолютно важны некие тонкие детали журналистики, к которым я очень внимателен. Мне кажется, что я не мог бы видеть, как… Это ревность.
— Но объясните, это ревность к кому-то конкретно? Или, может быть, ревность к другим радиостанциям?
— Я думаю, что РСН ожидает вот какая судьба: РСН, безусловно, попадет в News Media. При невероятной информационной хватке все издания News Media отличаются, строго говоря, плохим русским языком. Все, что есть в News Media, плохо пишется по-русски. Я здесь принципиально придирчив.
— Вы обсуждали это с новым руководством?
— Нет-нет, а зачем. Ведь мои обсуждения не требуются, со мной вообще никто не согласовывал ничего. Если бы я был востребован в качестве обсуждающей стороны, вообще в качестве переговорщика, или в качестве даже главного редактора, со мной могли вести какие-то консультации. На самом деле этого вообще не было сделано, поэтому мне незачем предлагать себя в качестве стороны. Я не сторона, вот и все.
А видеть, как я работал, видеть, как редакция, в которой я работал, которую я строил, лепил, любил, с любовью лепил... Есть у нее другой хозяин, ну и что, что теперь мне липнуть. Понимаете, нехорошо как банный лист виснуть на заднице Габрелянова, это неправильно.
— Почему тогда не остались вести программу "Подъем"? Решили не смотреть на все, что будет происходить?
— Дело в том, что я не могу воспринимать станцию как чужую. Я еще раз напоминаю вам, что я ее лепил почти с нуля.
— Вы уже думали, куда пойдете?
— Я сейчас буквально начинаю серию переговоров. Во-первых, это очень важно, об этом есть договоренность с Габреляновым, что я поработаю еще. Я обещал Габрелянову поработать месяц. Он, с моей точки зрения, пошел на существенные в этой связи уступки по новой кадровой политике. Например, он назначил моего первого зама главным редактором. Я считаю, что это большая уступка Габрелянова, принципиально важная для меня. По крайней мере, поймите, я не надеюсь, но в то же время мечтаю сохранить школу. Я ведь не просто ведущий и журналист. Как журналист я состоялся уже почти 20 лет назад, я программу "Время" вел в 1992 году. А я хотел состояться как человек, создавший школу. И когда Габрелянов сказал, что он позволит мне, например, предложить ему в главные редакторы человека моей школы, я предложил Марата Березова. Я считаю это большой уступкой Габрелянова, я дико ему за это благодарен. И поэтому готов сделать ответные уступки, а именно — отработать июль. Хотя, конечно, ком в горле, не работается, никак не работается.
— Как в редакции отнеслись к вашему решению?
— Я не хотел бы это комментировать, это было бы до известной степени восхвалением меня любимого. Девки плачут.
— А какие-то предложения вам уже появились?
— Да, но я не могу пока сделать выводов. По крайней мере, у меня уже сегодня состоялись встречи, они продолжатся. Значит, завтра я провожу встречу, в четверг еще одну встречу, в пятницу две встречи. И, наверное, у всех буду брать себе дней десять покумекать. Эти предложения связаны и с телевидением, и с радио, и вообще, связанные вовсе ни с тем, ни с другим, ни с третьим, которые очень денежные, но для меня чуточку чужие. Вот пока со всех направлений идут предложения, а я анализирую. Точно знаю одно: я не вернусь на РСН, потому что мне кажется огромной ошибкой то, "Русская медиагруппа" продала станцию "Национальной Медиа Группе". Состоялось это два года назад. Это была, конечно, страшная ошибка.