Вот-вот должно произойти довольно забавное событие — евро сравняется с долларом. Единая европейская валюта, придуманная как конкурент доллара, упала уже на 15%. Западная Европа оказалась неконкурентоспособной. Впрочем, до бесконечности евро падать не будет.
4 января, когда была введена единая европейская валюта, она стоила на 19 центов дороже доллара. С тех пор курс евро непрерывно падал. Два дня назад доллар был уже всего на 1 цент дешевле евро. Мировой валютный рынок уверен, что доллар и евро сравняются. Может, сегодня, может, через неделю — но сравняются. Не исключено, что евро впоследствии станет дешевле доллара. Например, глава Кильского института мировой экономики, экономический советник канцлера ФРГ Хорст Зиберт вчера заявил, что цена евро теоретически может упасть до 90 центов. Разумеется, нет ничего необычного в том, что какая-та валюта стоит столько же, сколько доллар, и даже дешевле (хотя для европейцев обидно: их валюта была дороже американской, а теперь такая же). Необычно то, что общая валюта внешне вполне благополучных индустриальных стран за полгода упала на 15%.
Глава Европейского ЦБ Вим Дуйзенберг сохраняет спокойствие и заявляет, что падение евро не лишит его сна, потому что это временное и конъюнктурное явление. Большинство европейских аналитиков (в частности, упомянутый Хорст Зиберт) считают, что падение евро даже выгодно Европе, потому что стимулирует ее экспорт. Примерно в этом же духе высказывался и Джордж Сорос. Логика здесь такая: евро падает потому, что темпы экономического роста в Европе ниже, чем в США. Падение евро оживит европейский экспорт, темпы роста увеличатся, и евро подорожает. Беспокойство выразил только новый американский министр финансов Лоуренс Саммерс, который заявил, что "США не могут выступать импортером в последней инстанции", и европейцы должны сами позаботиться о своем экономическом росте, не надеясь на увеличение экспорта за счет слабой валюты.
Разница в темпах экономического роста между США и Западной Европой действительно играет свою роль в валютных делах — иностранные инвесторы не слишком интересуются странами, где экономика находится в стагнации, и не хотят покупать акции их предприятий. Однако все объяснять экономическим ростом вряд ли стоит — во многих развивающихся странах наблюдались высокие темпы роста, но их валюты считались непривлекательными.
Надо заметить, что слабость национальной валюты — вещь довольно неприятная. Она означает, что иностранцам у страны купить почти нечего и ее валюта им не нужна, зато сама страна охотно покупает товары за рубежом — и нуждается в иностранной валюте. В этом смысле жители Западной Европы вряд ли могут приветствовать ослабление евро. Иностранные покупатели не проявляют интереса к европейским товарам — иначе спрос на евро рос бы, а не падал (кстати сказать, и Лоуренс Саммерс не говорил бы с таким негодованием об увеличении импорта из Европы). Нечто подобное Западная Европа уже испытывала после второй мировой войны, когда в разрушенной экономике наблюдался дефицит хороших товаров — и все сразу утратили интерес к франкам и маркам, начав охотиться за долларами (и нельзя сказать, чтобы слабые европейские валюты так уж стимулировали в то время экспорт и экономический рост). Разумеется, трудно утверждать, что сейчас иностранным покупателям вовсе неинтересны товары из Франции и Германии. Но евро является единой валютой сразу 11 стран, и не все из них могут предложить мировому рынку конкурентоспособные товары. А это снижает интерес к евро — и, следовательно, к Франции и Германии.
Впрочем, не все так плохо. Евро до бесконечности падать не будет. Если положение с курсом единой европейской валюты станет совсем некрасивым, Европейский центробанк прибегнет к интервенциям. Но самое главное — Западная Европа остается Западной Европой. Кое-что купить там все-таки можно, и евро никогда полностью не потеряет своей привлекательности для иностранцев.
СЕРГЕЙ Ъ-МИНАЕВ