На минувшей неделе и министр финансов Антон Силуанов, и новый руководитель Центробанка Эльвира Набиуллина старательно опровергали разговоры о возможности ослабления курса рубля. Главный редактор "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт считает, что, в конечном счете, вопрос о судьбе национальной валюты следует адресовать не кабинету министров и не главному банкиру.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
После дефолта 1998 года именно существенная девальвация рубля помогла очень быстро "перезагрузить" экономику. Тому кризису через несколько недель исполнится 15 лет. И вот что интересно: правительство Евгения Примакова, в котором заседали в том числе поклонники, да и просто выходцы из советского Госплана, вместо жестких мер госрегулирования, которых от него ожидали, просто сложило руки на груди и ждало, когда последствия дефолта начнут работать на восстановление хозяйственной жизни.
Более либерального по подходу к регулированию экономики кабинета страна не знала даже в эпоху Егора Гайдара. Интересно и то, что Кремль в процесс не вмешивался. Вообще, в девяностые правительство было в большей степени самостоятельным, чем сегодня. Тот же Виктор Черномырдин числился какое-то время в преемниках Бориса Ельцина, потому что имел возможность стать независимой фигурой и проводить кому-то нравившуюся, а кем-то ненавидимую, но, в значительной степени, самостоятельную линию в экономике. Представить себе такую же свободу маневра у нынешнего кабинета, кто бы его ни возглавлял, попросту невозможно.
Я не финансист, не макроэкономист, и не могу компетентно судить о том, нужно стране ослабление национальной валюты или нет. Но мне совершенно ясно, что решение этого вопроса зависит не от правительства, а от Кремля. Выполнение прежних и наращивание новых социальных программ требует средств, а стало быть, если девальвация остро потребуется, то ее проведут. Потому что поставить вопрос иначе – "А нужны ли столь массированные траты на социальные нужды?" или, скажем, "Сколько денег бездарно проедают госкомпании?" — попросту некому. Кабинет – технический, парламент – игрушечный, зато госкомпании – всемогущи (хорошо, почти всемогущи). Технократов из Белого дома на Краснопресненской набережной в Кремле слушают, но только до тех пор, пока их рекомендации не вступают в противоречие с курсом на подкармливание тех, кто всегда голосует за действующую власть.