Президент сильно озадачил свое окружение замечанием на заседании правительственной комиссии по встрече 2000 года — "сидим неправильно". И сделано это было так (см. стр. 1), что теперь задумалась вся страна. И мы решили спросить, что думают об этом наши читатели.
Сидим-то правильно?
Борис Федоров, лидер движения "Вперед, Россия", бывший вице-премьер правительства:
— Да вся страна неправильно сидит, мы даже места своего не знаем. Ходим с протянутой рукой, но считаем себя великой державой, в "восьмерку" входим... А президент просто показал всем, кто на самом деле является первым вице: не разные там маслюковы. И продемонстрировал ему поддержку. Да и формально первый вице-премьер должен быть рядом с премьером. А получилось, что руководитель администрации главенствовал.
Ефим Шифрин, артист:
— Да какая разница! Мне лично все это очень напоминает карточный пасьянс, который никак не раскладывается и, вероятно, никогда уже не разложится. Выходят то одни фигуры, то другие, но все они потом оказываются одной масти и суть у них все та же самая. Смотришь, кажется, что туз, приглядишься — опять шестерка. Единственное, чего хочется, чтобы этот пасьянс еще при нашей жизни разложился. А то как подумаешь, что эту же колоду и потомкам оставлять, дурно становится. Да на фига нам такие карточные игры!
Виктор Коклюшкин, писатель-сатирик:
— Это все с непривычки. Стол-то круглый был, вот президент и растерялся. Ему привычнее за прямоугольным столом сидеть и начальственным глазом обозревать стройные ряды присутствующих. Этот по правую руку сидит, этот — по левую. В общем, все под рукой. А тут не поймешь — кто за кем и кто важнее. Вот так и подумаешь: "Может, прости Господи, президент тоже не на своем месте оказался?" Поэтому лучше им троим, президенту, Примакову и Степашину, пересесть для пользы дела за треугольный стол. Может, тогда они и разобрались бы со всеми проблемами и с нами заодно.
Александр Яковлев, председатель комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при президенте, бывший член Политбюро ЦК КПСС:
— Это с какой стороны посмотреть. А философски, мы все не на своем месте. Дела-то идут неважно. Быстрые перестановки, пересаживания меня всегда смущают: даже для простого дела нужно время. В 1986 году, когда я пришел в Политбюро, там сидели такие "столпы", что казалось, их никогда не сдвинешь. Но сдвигали. Правда, тогда была другая ситуация: надо было освобождаться от кирпичей на ногах. И всегда очень остро стоял вопрос о преемниках. Однажды было решено освободить сразу 110 членов ЦК. Как оказалось потом, это была не лучшая идея, потому что их преемниками стали вторые секретари, которые оказались еще хуже и еще реакционней. Но пересаживать все равно надо. И особенно важно привлекать свежие мозги. Но я против замены Примакова — он еще себя не исчерпал на этом посту.
Аркадий Инин, писатель, драматург:
— Мы сидим так, как сидят чиновники. А как сидят они — будет видно по результатам работы. Я не аполитичен, наоборот, стараюсь следить за политическими событиями, но, как ни стараюсь, ничего в нашей политике не понимаю. Есть у меня друзья, которые чего-то там уверенно так прогнозируют. Типа "вот дадут Чубайсу то-то и то-то, это, значит, ослабеет Березовский". Или наоборот. А мне же кажется, что в нашей стране особенно не попрогнозируешь.
Юрий Грымов, режиссер, клипмейкер:
— Я — за протокол. Протокол — это традиции, а преемственности нам всегда не хватало и в законах, и в регламенте. Хотя, по-моему, все же куда важнее думать не о том, кто с кем сидит, а о тех миллионах людей, которые по другую сторону кремлевских столов. У меня лично никакого своего строго определенного места нигде нет, потому что я бываю в общественных местах, где каждый человек сидит там, где хочет. Дома, конечно, есть любимое место за столом, но только любимое, не больше. Не могу себе представить, чтобы мое место определял протокол.
Александр Лившиц, профессор, президент фонда "Экономическая политика":
— Пока, слава Богу, мы еще не сидим. А за год до выборов такие пересадки ничего не меняют для любого, кто там сидит. Давно уже известно, что тот, кого подсаживают — будущий герой, а кого отсаживают — прошлый. Когда я был в руководстве президентской администрации, то всегда сидел рядом с президентом. Между нами мог находиться только шеф протокола Владимир Шевченко, да и то не всегда.
Сергей Беляев, депутат Госдумы, бывший председатель Госкомимущества:
— Президент держит все под контролем и как только увидел несогласованность — тут же ее исправил. И дело здесь не в субординации, а скорее в том, что президент показал свое желание видеть единый государственный орган, объединяющий правительство и администрацию президента. Думаю, теперь надо ждать кадровых изменений и появления единой команды, проводящей политику президента более согласованно.
Константин Кобец, бывший главный военный инспектор России:
— Сидеть надо как положено на официальных мероприятиях — по протоколу, потому что он определяет не только место, но и меру ответственности. Если Ельцин сделал Степашина первым вице-премьером, то это значит, что ему достанется львиная доля задач. А вот так демонстративно, при всех, пересаживать Степашина не стоило. У каждого управленца есть свое место. У меня было свое место только на военной коллегии: справа от министра сидел начальник Генштаба, а за ним — я. В остальном мое место никогда не определялось.
Александр Шохин, депутат Госдумы:
— Главное не в том, правильно ли сидим, главное, чтобы хорошо сидели. А этого, увы, нет. Насчет правильности есть указ президента, где четко расписано, кто за кем следует. И в соответствии с ним руководитель президентского протокола г-н Шевченко и рассадил людей. Так что, сидели они наверняка правильно, но не так — не так, как надо президенту. Ельцин назначил Степашина первым вице, дал ему новые полномочия и хочет, чтобы тот был всегда рядом. А может, он намеренно дал всем понять, что Степашин может подменить Примакова.