Венесуэла стала третьей после РФ и Никарагуа страной, признавшей независимость Абхазии и Южной Осетии. Во многом это стало возможным благодаря личной дружбе российских властей с венесуэльским лидером Уго Чавесом. О том, чего ждать Москве и Сухуму от избранного на президентский пост Николаса Мадуро, корреспонденту “Ъ” ПАВЛУ ТАРАСЕНКО рассказал посол Абхазии в Венесуэле ЗАУР ГВАДЖАВА.
— Как вы оцениваете значение Уго Чавеса для Венесуэлы и Абхазии?
— Без сомнения, он внес большой вклад в процесс признания нашей страны на международной арене. Мы ждали приезда Уго Чавеса в Абхазию уже в этом году, но его болезнь и смерть эти планы разрушили.
Если же говорить о роли Чавеса для венесуэльцев, то, я считаю, он сделал очень много хорошего. Запланированную социальную программу он осуществил, создавал школы, поддерживал бесплатную медицину. При этом, говоря, например, о программе социального жилья, не стоит думать, что власти просто так раздают квартиры: они смотрят на то, как работает человек, на другие критерии.
— А что можете сказать о Николасе Мадуро?
— Он опытный политик и сильная фигура. Мадуро, как и Уго Чавес, вышел из рабочей семьи. Новый президент Венесуэлы два года учился на Кубе, потом был водителем автобуса, депутатом, шесть лет работал бок о бок с Чавесом на посту главы МИД Венесуэлы. Если кто-то и может осуществить все задуманное Чавесом, то это Мадуро.
— А каких изменений можно было ожидать в случае победы оппозиционера Энрике Каприлеса?
— Он хочет завладеть тем, что было национализировано во время президентского правления Чавеса. Кроме того, в ходе предвыборной кампании Каприлес говорил, что столько оружия, сколько закупает сейчас Венесуэла, стране не нужно. Впрочем, не факт, что если бы он пришел к власти, то делал бы все обещанное в ходе кампании.
— Перед выборами Николас Мадуро неоднократно говорил о том, что некие третьи силы пытаются вмешаться в электоральный процесс. Его заявлениям стоит доверять?
— Конечно, американцы все это время не спали и занимались своей работой. Ведь все понимали, что если сейчас Каприлес не выиграет, то социализм в Венесуэле окончательно закрепится.
— А как вы считаете, если бы победила оппозиция, она бы не стала пересматривать решение боливарианского правительства о признании независимости Абхазии?
— Нет. Это же не какое-то одолжение нам с их стороны. Они понимают, что у абхазов свой язык, а государство древнее, чем у грузин.
— Три-четыре года назад казалось, что теперь грядет волна признаний независимости Абхазии и Южной Осетии со стороны других стран, прежде всего Латинской Америки. Но этого таки не произошло. Почему?
— Мы работаем, но работают и наши соперники. Абхазия — маленькое государство, а на него ополчились и США, и весь Евросоюз. Бывало, что где-то все начиналось налаживаться, но вдруг нас опережали.
— Вы не потеряли надежду на то, что кто-то еще признает независимость республики?
— Нет, признания нашей независимости еще будут. Так, мы начали работать с Кубой. Раньше и с Россией Куба как-то не очень ладила, но все изменилось после визита премьера Дмитрия Медведева в Гавану (в феврале 2013 года.— “Ъ”). Напомню, Москва простила Кубе долги и договорилась о предоставлении Гаване кредита на покупку российских самолетов.
— На признание со стороны каких еще стран вы надеетесь?
— Например, Эквадора. В свое время президент этой страны Рафаэль Корреа приехал в Москву, и у него спросили, не собирается ли Кито признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Он сказал, что рассмотрит эту просьбу, если она поступит ему. Но пока мы довели свою просьбу до эквадорского МИДа, там уже были грузины. Нечто подобное произошло и с Доминиканской Республикой. Одно время она была готова признать нас, но что-то не сложилось, где-то недоработали.
— Создается такое ощущение, что Москва перестала стремиться к максимально широкому признанию Абхазии и Южной Осетии.
— В российской концепции внешней политики четко прописано: содействие становлению двух республик, а также укрепление их международных позиций — это один из приоритетов России.
— А с послом РФ в Венесуэле Владимиром Заемским вы общаетесь?
— Да, он мне очень помогает. Приведу лишь один пример: одна наша делегация должна была посетить несколько стран, но возникла проблема с транспортом. Я обратился к своему российскому коллеге, а тот позвонил Николасу Мадуро (на тот момент — главе МИДа). Через два часа мой вопрос был решен.
— А какие-то конкретные результаты ваше сотрудничество приносит?
— Конечно. Мы не являемся большой страной, но у нас есть договор с РФ о бестаможенном ввозе и вывозе товаров. Мы хотим наладить экспорт товаров отсюда вначале в Абхазию, а уже затем в РФ. Различные товары обычно перевозят в контейнерах минимум по 20 тонн. Если взять, например, шесть таких контейнеров, то для нас это будет слишком много. Однако у нас есть курортный рынок Краснодарского края.
— И что делается для развития торговых отношений?
— Сюда приезжали наши бизнесмены. Первое, что они хотят сделать,— начать совместную переработку сахарного тростника, который можно использовать в кулинарии и медицине. Был здесь и торговый представитель Абхазии в РФ Олег Барциц, он встречался с бизнесменами, парламентскими руководителями.
В отношениях с латиноамериканскими странами нам важно начать с коммерции, спорта (в недавнем чемпионате мира по домино в Абхазии участвовали представители 28 стран, в том числе пять команд из Венесуэлы), медицины, обмена туристами, а потом перейти и к другим, политическим вопросам. Отмечу, что все предпосылки к этому есть, ведь мы во многом похожи: у нас субтропики — у них тропики, у нас курорт — и у них курорт.
— Когда в Венесуэле в последний раз был глава вашего МИДа?
— В 2010 году. Новый министр здесь еще не был.
— А было ли в Сухуме руководство Венесуэлы?
— У меня лежит приглашение Николасу Мадуро, главе МИДа Элиасу Хауа и главе МИД Никарагуа Самуэлю Сантосу приехать в Абхазию в конце мая на юбилей нашего МИДа.