Сенсационные решения Генпрокуратуры об аресте Александра Смоленского и Бориса Березовского вряд ли свидетельствуют о торжестве правосудия. Подобные уголовные дела вообще к этому понятию никакого отношения не имеют. А судя по выбранному для огласки моменту, и сами прокуроры не горят желанием увидеться с заочно обвиненными. Поэтому все гадания о том, выдадут Австрия и Франция недавних олигархов российскому правосудию или нет, представляют лишь чисто теоретический интерес.
Нет человека — нет проблемы
Вчера "Коммерсантъ" сообщил, что замгенпрокурора Михаил Катышев подписал санкции на арест бывшего руководителя банка СБС-АГРО, а ныне председателя совета директоров группы "Союз" Александра Смоленского и бывшего исполнительного секретаря СНГ Бориса Березовского. Оба объявлены в розыск. Первый по обвинению в соучастии в хищении $32 млн с помощью фальшивых авизо, второй — в незаконном предпринимательстве и отмывании незаконных доходов. Такой решительности Генпрокуратуры можно было бы только поаплодировать. Если бы не несколько "но".
Громкие заявления Генпрокуратуры о необходимости ареста предпринимателей прозвучали как раз в тот момент, когда оба находились за границей. Смоленский живет в Австрии еще с начала года, а Березовский уехал во Францию на днях. Тут-то и было объявлено о решениях Катышева. Раньше, конечно, в правоохранительных органах о сомнительных сделках Березовского понятия не имели. Как и о сделках Смоленского, показания против которого еще семь лет назад дал его партнер по афере с авизо, глава Джамбульского банка Лев Нахманович (его уголовное дело скоро будет передано в суд). Дождаться банкира и недавнего политика у прокуроров, видимо, терпения не хватило. Зато теперь Смоленский и Березовский точно знают, что делать им в России нечего.
Кстати, неделю назад аналогичное предупреждение получил еще один участник нескольких крупных скандалов — глава "Премьер СВ" Сергей Лисовский. "Коммерсантъ" рассказывал, что стоило ему на несколько дней отлучиться на Кипр, как Генпрокуратура заявила, что возбудила против него уголовное дело о незаконном вмешательстве в частную жизнь ряда известных людей. Лисовский, который собирался вернуться через три дня, конечно, не вернулся.
Руки коротки
Обычно перспектив у подобных дел нет никаких. Взять хотя бы самое старое из них — по обвинению бывшего главы Всероссийского биржевого банка Александра Конаныхина в хищении из собственного банка более $8,1 млн. Оно тянулось с 1993 года, и Конаныхин успел уехать в США, разжалобил американские власти и недавно получил статус политэмигранта. И все из-за того, что у России с Америкой до сих пор нет договоров о взаимной выдаче преступников. Или вот Генпрокуратура не может заполучить из Франции бывшего мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, который обвиняется в получении взятки и злоупотреблении служебным положением. Сам он, правда, утверждает, что стал жертвой политических преследований. И французы ему верят. Тем более что с Францией, как и с большинством стран Западной Европы, у России также нет договоров о взаимовыдаче лиц, подозреваемых или обвиняемых в преступлениях.
В Европе такие договоры Россия имеет со всеми странами бывшего социалистического лагеря, а также с Кипром, Грецией и Финляндией. Недавно аналогичные соглашения Россия заключила с Канадой, а в ближайшее время должны быть подписаны и договоры с США.
И уж если французы, сославшись на то, что в России не отменена смертная казнь, не выдали уголовника Михаила Бондаря, которого здесь обвиняют в убийстве, кражах и грабежах ("Коммерсантъ" рассказывал об этом в декабре прошлого года), то Березовский наверняка сумеет объяснить, что страдает безвинно. Впрочем, пока он заявляет, что будет жить только в России и вернется уже на следующей неделе.
Правда, вскоре двусторонние договоры утратят свое значение, поскольку Госдума уже изучает две конвенции Совета Европы, принятые в конце 50-х годов,— "О правовой помощи по уголовным делам" и "О выдаче". Однако присоединение к ним отнюдь не гарантия того, что власти России смогут достать из-за границы интересующих их людей. Например, с Польшей Россия и так имеет все нужные соглашения. Однако бывший советник президента России Сергей Станкевич, которого обвиняют в получении в 1992 году взятки в $10 тыс., не так давно все же получил там политическое убежище.
Он, кстати, как и Березовский, Конаныхин, Собчак и пр., знал, что если не уедет, то окажется за решеткой. Таким образом Генпрокуратура убивает сразу двух зайцев. Обвиняемые сами на заклание не явятся — и тем самым избавят прокуроров от многих проблем: не надо будет беспокоить большое количество крупных чиновников и политиков, с которыми те имели дело. Но при этом можно до бесконечности метать громы и молнии, требуя выдачи обвиняемых из-за границы и демонстрируя таким образом активную борьбу с коррупцией "не взирая на лица".
МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН