"Закон Димы Яковлева" для наших сирот будет иметь большие последствия?
По статистике, из России в США выезжало не так уж много детей — чуть больше 900 детей в прошлом году, из них 86 — инвалиды. В самой России на разные формы семейного устройства в прошлом году ушло около 1,5 тыс. детей с инвалидностью. То есть статистически это не принципиально, но это принципиально этически, если смотреть с точки зрения жизни и судьбы каждого ребенка. В ситуации, когда огромное количество детей, в том числе с особенностями развития, находится в сиротских учреждениях и наше государство не готово предоставить им все необходимое для семейного устройства, развития и реализации, неправильно закрывать этим детям единственную возможность все это получить в любой точке земного шара. Сначала надо было решить их проблемы здесь, а потом закрывать иностранное усыновление, если в нем уже нет необходимости.
А у нас получилось так: закрыли усыновление в США по политическим мотивам, а потом, увидев общественную реакцию, резко стали принимать какие-то указы, которые должны изменить положение сирот. Дмитрий Медведев поручил Ольге Голодец чуть ли не в десятидневный срок разработать некие положения, улучшающие ситуацию для российских усыновителей. Можно себе представить качество таких изменений, если они проработаны на скорую руку. До этого 10-20 лет ничего разрабатывать и улучшать не надо было. Все эти решения первых лиц — реакция на общественный резонанс вокруг "закона Димы Яковлева", а не планомерная работа, которая должна была вестись до принятия этого закона. Мы сейчас разгребаем угли из костра, вместо того чтобы заниматься профилактикой пожаров в лесу. Эти судорожные меры говорят о том, что это было чисто политическое решение, эмоциональное, и оно не связано никак с социальной политикой.
Я не являюсь апологетом зарубежного усыновления, в частности, потому, что действительно вокруг этой сферы выросла большая коррупционная схема. Но в этом не виноваты ни наши дети, ни иностранцы — в этом виноваты наши чиновники. И вместо того чтобы бороться со своей коррупцией на местах и наказывать чиновников, мы боремся с иностранным усыновлением. Значит, мы признаем, что мы не способны справиться с коррупцией даже в такой маленькой сфере, как усыновление, сфере, которая не касается ни нефти, ни газа, ни госдотаций. Значит, у нас коррупция в стране вросла корнями во все сферы жизни, и нам легче закрыть всю ситуацию, чем бороться с коррупцией внутри нее.
Я не понимаю, почему мы говорим, что усыновление у нас приоритет. Усыновление возможно только в ситуации, когда у ребенка нет связи со своей биологической семьей, если на него написан отказ или родители лишены прав по суду. Мам, которые подписывают добровольно отказ, не так много,— гораздо больше тех, кого лишают прав по суду. Если у нас приоритет — усыновление, то мы автоматически на это и работаем, лишаем прав кровных матерей и поставляем детей для усыновления. По статистике, у нас в России в год 60-70 тыс. лишений прав — это целая индустрия. Такой ситуации нет ни в одной цивилизованной стране в мире, потому что там это невероятно сложный процесс — лишение родительских прав.
Усыновление не является решением проблем социального сиротства ни у нас, ни в одной другой стране мира. Решением этих проблем может быть только работа над исправлением ситуации семейного неблагополучия: работа с семьями в трудных ситуациях, минимизирование рисков неблагополучия для семьи. У нас семья, которая родила троих детей или ребенка с инвалидностью, оказывается в зоне риска неблагополучия. Вот пример: я жила в Подмосковье, у меня был маленький ребенок, и в детский сад мы стояли в очереди больше трех лет. Если бы я была мамой-одиночкой, нам было бы нечего есть: с младенцем на работу не берут. Во всех цивилизованных странах есть простые социальные механизмы, которые помогают семьям. У нас пособие маме, растящей одной детей, не дает ей ни малейшего шанса на эти деньги детей вырастить — это копейки. И это государственная семейная политика. Если этой политики нет, то можно усыновителям хоть миллиард выдавать, ничего не изменится.
Если увеличат пособия для детей с инвалидностью, это станет стимулом к усыновлению таких детей?
Даже если мы за каждым ребенком-инвалидом закрепим очень большие суммы, это не решит проблемы. Семья будет вынуждена отдать такого ребенка в интернат, потому что не сможет обеспечить его образовательные потребности, не говоря уже о медицинской помощи, психологической реабилитации, о пандусах и доступной среде. Московское метро не имеет пандусов и лифтов. Москва не приспособлена для жизни людей с инвалидностью. Может семья, взявшая ребенка-инвалида, на свои, даже высокие, пособия перестроить московское метро? А если не может, то это не решение проблемы, потому что дети остаются в замкнутом пространстве.