В четверг известный певец и политик Иосиф Кобзон в Тверском суде Москвы пытался наказать журналистов еженедельника "Собеседник" за оскорбления, нанесенные ему в статье "Полный Кобзон". Заседание шло настолько бурно, что дело дошло до новых оскорблений. Но решения суд так и не вынес. С подробностями — ПАВЕЛ Ъ-КУЙБЫШЕВ.
Статья "Полный Кобзон" была опубликована "Собеседником" в октябре 1996 года в ежемесячном приложении "Нет". Материал в номер, подписанный псевдонимом Антон Бубликов, поставил редактор отдела публицистики еженедельника Дмитрий Быков.
В статье Кобзона возмутили высказывания: "мало родиться с дефектом сознанием, надо еще стать своим среди дефективных", "его оральные способности предоставляют ему дополнительные возможности творить добро", "полное отсутствие мысли" и проч. Певец написал заявление в прокуратуру, попросив возбудить против автора уголовное дело. И в марте 1997 года Дмитрию Быкову было предъявлено обвинение по статье 130 ч. 2 УК (оскорбление, содержащееся в СМИ), предусматривающей штраф или исправработы на срок до года.
Предварительное следствие шло долго, поскольку сотрудники прокуратуры долго не могли разобраться, кто автор "Полного Кобзона". Быков был лишь редактором статьи. Оказалось, что автором является его друг Наум Ефремов. Последний, правда, отказался от подписи под материалом и даже от гонорара, поскольку счел, что Быков исказил общий смысл статьи. "У меня там было еще резче написано",— позже объяснял Ефремов.
Дело было передано в Тверской суд только летом нынешнего года. Первое его заседание, в сентябре, было сразу отложено, потому что не пришли свидетели. Вчера наконец собрались все. Приехал на белом Mercedes-600 потерпевший Кобзон в сопровождении трех охранников и адвоката Анатолия Кучерены, прибыли обвиняемый Быков, свидетель Ефремов.
От предложенного судьей Ольгой Левиной примирения Кобзон наотрез отказался. Быков отделался фразой: "Я его не исключаю". Левина зачитала обвинительное заключение, после чего Быков попытался доказать суду, что "Полный Кобзон" не содержит каких-либо оскорблений Кобзона. Певца объяснения не удовлетворили. Начался допрос Ефремова.
— Кому принадлежит выражение "оральные способности"? — начал адвокат Кучерена.
— Я не употреблял. У меня было по-другому,— ответил Ефремов.
— А как было? — настаивал Кучерена.
— Все-таки что вы имели в виду,— вмешалась Левина,— написав: "оральные способности"?
— Я вообще удивлен такому вниманию к этой фразе. Какие там у вас фантазии? — переспросил Ефремов.
— А чего удивляться? — напирала судья.— Мы где живем? Оральные способности бывают разными. Не мне вам объяснять.
В зале раздался смех.
— А вот еще выражение про дефективных. Это что? — продолжил Кучерена.
— Про дефективных не я писал,— отбивался Ефремов.
— Дефективных добавил я,— с места уточнил Быков.
— А как вы объясните фразу "полное отсутствие мысли"? — допытывался Кучерена.— Это разве не оскорбление? Вы намекаете на тупость, что ли?
— Я имел в виду другое. Кобзон никогда ни в чем не сомневался. Ни тени сомнения. Хотя мог бы. Сколько раз он отказывался от друзей, потом вышел из Компартии.
— Вранье! — закричал с места Кобзон.— Вы негодяй! Я друзей никогда не предавал. Из Компартии не выходил. Не будь здесь женского пола, я бы вам сказал! Показал оральные способности!
Ход заседания был скомкан. Судья вскоре объявила перерыв, после которого Кобзон уехал — он спешил на форум гражданского движения "За честь и достоинство гражданина России", где он избран председателем. Напоследок, правда, Кобзон заявил: "Ни о каком примирении и речи быть не может. Меня оскорбили еще и в зале суда. Я мог бы набить ему рожу, но я чту закон. Так что разберемся с ним в зале суда".
"Ъ" продолжит следить за ходом процесса.