— Мы сделали с Альфредом Шнитке две большие картины, очень существенные в нашей творческой жизни,— "Маленькие трагедии" и "Мертвые души". Участие Шнитке, замечательного, интеллигентного человека, человека высокой внутренней культуры, которую редко встретишь, очень сильно приподняло и украсило оба этих фильма. Его художественная глубина соответствовала глубине литературного первоисточника. Его музыкальное мастерство проникнуто человеческой глубиной, пониманием мирового значения творений Пушкина и Гоголя.
Единственный случай, когда мы немножко расходились в понимании тонкостей, был во время записи музыки к прологу "Маленьких трагедий", к сцене между Фаустом и Мефистофелем. Но трудно было не найти компромисс с человеком, обладавшим таким чувством юмора, тактом и пониманием. Я поверил его таланту и опыту, как доверял всегда. Почти всегда все, что он приносил, было конгениально литературным первоисточникам и снятому материалу.