Модельный Улисс

Эдуард Дорожкин, Tatler

В перерывах между работой в доме Chanel, строительством крытого парижского пассажа в "Гран Пале" — этим многотрудным делом Карл Лагерфельд занялся по просьбе организаторов Биеннале антикваров, решивших придать ей еще больше изящества, чем обычно, так вот в редкие часы досуга великий дизайнер-энтузиаст успевал заниматься куда более долгосрочным проектом. Декорации для антикварной выставки в "Гран Пале" как собрали, так и разберут, оставив площадку другим изобретательным экспонентам, а вот нимало не скорбный труд модельера по превращению открытых пространств отеля "Метрополь" в Монте-Карло в капище мирового джет-сета не пропадет. До 15 лет безбедной счастливой жизни отведено таким масштабным (и дорогостоящим) мазкам мастера.

На первый взгляд бассейн "Метрополя", а также небольшой сад, его окружавший, ни в какой реставрации не нуждались: плыви себе с видом на старинное в завитушках казино и самые элитные крыши мира и радуйся. Жуй сэндвич на шезлонге и думай о том, как хорошо, что удалась твоя жизнь, и как, в сущности, несправедливо, что не удались чьи-то еще, ну да, впрочем, ладно. Однако таково свойство беспокойной гостиничной индустрии вообще: она совсем не умеет почивать на лаврах, как некоторые известные журналисты, актеры или, скажем, даже президенты. Переделку, или реновацию, если использовать ужасный профессиональный жаргон, отельная публика считает законом жизни.

Ровно по этим же соображениям в 2004 году "Метрополь" был отдан в руки известнейшему мастеру деструкции, известному специалисту по уничтожению величайших гранд-отелей Жаку Гарсиа. Но так как в "Метрополе" уничтожать было нечего (уничтожили, слава богу, до Гарсиа), результат перестройки оказался совершенно неожиданный: из-под пера дизайнера вышел прекрасный, уютный отель. Отель, безусловно, лучший в Монте-Карло. Результат реновации оказался столь хорош, что князь Альбер II Гримальди, этот покорный покровитель 1 894 317 благотворительных организаций, этот атлет и эстет, теперь назначает свои файф-о-клоки только здесь, в форпосте арабских денег, а не в других известных приютах класса "люкс" — отелях "Де Пари" и "Эрмитаж".

Постояльцы отреставрированного "Метрополя" навсегда сохранят в своих сердцах воспоминания и о мраморных колоннах, как бы дробящих пространство номеров на две части — спальню и гостиную. И о чудесном картофельном пюре знаменитого шеф-повара Жоэля Робюшона. И о колоритных шустрых старушках, прибывших в приморский отель из кантона Берн на сверкающем олдтаймере "Бентли" и теперь сводящих близкое знакомство с экзотическими "суши-сашими" в японском ресторане YOSHI.

И вот новый поворот: весь летний сезон бассейн отеля не работал, сайт предлагал "очень специальные" цены, а Карл Лагерфельд колдовал в тиши своей парижской мастерской над контурами новой легенды. На сей раз Лагерфельд спрятался за ширмой — в прямом смысле слова. Пространство, условно именуемое "бассейном", украсит стеклянная ширма из 15 фотографических фрагментов. Фотографии — вполне предсказуемо — сделаны самим Лагерфельдом, получившим не одну премию именно за свое умение "выпустить птичку". Они вытравлены на панели из стекла Optiwhite (тут знатоки должны присвистнуть) и подсвечены современной L.E.D-системой (слышны крики "браво", "бис", дружные продолжительные аплодисменты). Каждый цвет вкрапливался в стекло при температуре 620 градусов — да и эта цифра впечатляет.

Сюжет, найденный Лагерфельдом для 15 драгоценных фрагментов, лежал на поверхности столетиями, но остальные проходили мимо, а он, гений в черных латах с белыми манжетами, за него ухватился — в дело пошел Улисс. Средиземноморские — ну а какие же еще? — странствия мифологического героя стали канвой фотографического повествования.

"Кто такой Улисс?" — спрашивает нас хитроумный кайзер старой моды. Он князь Монако своего времени, не больше, не меньше! Кораблекрушения (то есть конкуренция со стороны новых портов), пираты (французские налоговые полицейские, пытающиеся сунуть свой сырный нос в уютный офшор), невезение (про личную жизнь его светлости написаны тома), а он все правит и правит своей прелестной Итакой, островком благополучия в два квадратных километра.

Верный благородному принципу "все в дом", Лагерфельд нашел фотографическую модель Улисса, что называется, не отходя от кассы. И вот "Улиссом" стал красавчик из марсельских предместий Батист Джабикони, бессменная муза модельера на протяжении последних трех лет. На фотографиях Батист Джабикони принимает солнечные ванны, бесстрашно передает себя в руки вакханок-массажисток и бросается в бездну гастрономических удовольствий — должно быть, в совместном ресторане Робюшона--Лагерфельда, который вот-вот раскроет перед клиентами створки меню. Словом, марсельский красавец живет привычной жизнью музы, и, однако, теперь все это факт не только его биографии, но и произведение искусства. Клиентам "Метрополя", привыкшим, что отель балует только лучшими образцами, чего бы то ни было, будет легко поверить в то, что так и надо: это ведь и их привычная жизнь тоже.