О встрече с президентом Ельциным корреспонденту Ъ АЛЕКСАНДРУ Ъ-СЕМЕНОВУ рассказывает президент банка "Российский кредит" ВИТАЛИЙ МАЛКИН.
— О чем говорил президент?
— Президент много говорил. Сказал, что мы переживаем экономический кризис. Прекрасно выглядел. Очень внимательно слушал каждое выступление. Основная его мысль состояла в том, что кризис надо пережить, но нужна строжайшая финансовая дисциплина, надо поднапрячься. Что он подпишет любые указы, которые ему позволят немедленно увеличить поступления в бюджет. Президент призвал всех ведущих бизнесменов и членов правительства идти в массы. Сказал, что если в какой-либо день они не говорят о налогах и принимаемых мерах по телевидению, значит, день потерян. Никакого парада, никаких общих слов — только дела. Вот такая общая генеральная линия. Я думаю, эти встречи будут более частыми — будет предпринята какая-то мозговая атака.
— А претензии к банкирам высказывал?
— Нет. Эти вопросы поднимались, но вообще не было никаких критических высказываний. Ельцин призывал инвестировать в Россию, помогать правительству. Но в общем это было деловое совещание. Ельцин специально подчеркнул, что у него к собравшимся нет никаких претензий — он знает, кого собирает.
— Кириенко, Лившиц, Юмашев тоже о чем-то говорили?
— Да, это была абсолютно дружественная открытая дискуссия. Кириенко больше отвечал на поставленные вопросы. Допустим, Вяхирев выступает, а Кириенко говорит: согласен, не согласен, мы будем это делать, мы это уже делаем, мы вводим такие-то законы.
— Ельцин чего-то хотел от банкиров, или банкиры тоже поставили какие-то вопросы?
— Я думаю, инициатива исходила от президента.
— Вы же наверняка тоже использовали шанс и представили какие-то свои проекты?
— Да. Четыре темы я поднимал лично. Первая, которая меня очень давно волнует, это тема имиджа России. Я привел пример Бразилии, которая по всем макроэкономическим показателям в худшем положении, чем мы. Но страна заботится о своем имидже: пресс-конференции, вкладки в экономических изданиях — Financial Times или The Wall Street Journal. У нас этого не делают. Нас обливают грязью в зарубежной прессе: у нас очень плохой рынок, мы бандиты,— и все. И никто никаких мер по этому вопросу не принимает. Все государственные деятели говорят вразнобой, каждый о своем, каждый какую-то новую точку зрения выдвигает. И в итоге мы по имиджу отстали не только от Центральной Европы и бывшего соцлагеря, но даже от Кубы.
Во-вторых, я говорил о единой концепции обслуживания внутреннего и внешнего долга. Нельзя это разрывать. Единой концепции обслуживания долга и понимания того, сколько мы будем платить за этот долг лет через десять, у нас нет.
Третий вопрос — таможенная политика. Таможенные пошлины и акцизы хаотически создавались и устанавливались на протяжении многих лет. Под влиянием лобби импортеров и внутренних производителей, которых якобы обижают. В итоге мы получили неразбериху и огромное количество контрабанды.
И, наконец, я затронул вопрос сбора налогов с розничной торговли, которая вообще ничего не платит. Я сказал, что, по моему мнению, должен быть фиксированный сбор.
— А сколько продолжалась встреча?
— Ровно полтора часа — полагался час, но продлили на полчаса.
— Из-за чего?
— Президент посмотрел на часы, решил, что ему интересно, и продолжил общение.
— Кстати, как Ельцин здоровался с вами?
— Пожал руки... Так пожал, что у меня рука чуть не отвалилась.