В России — горячая пора: начались вступительные конкурсы в вузы. С кем будут соперничать сегодняшние абитуриенты на рынке труда после учебы, объяснило новое исследование консалтинговой компании McKinsey "Мир на работе: рабочие места, зарплата и навыки для 3,5 млрд человек"
Прогноз того, как будет развиваться мировой рынок трудовых ресурсов в течение следующих 20 лет, подготовил научный центр компании — McKinsey Global Institute (MGI). Исследование охватило 70 стран, на долю которых приходится 96 процентов мирового ВВП и 87 процентов населения земного шара. Численность и качество трудовых ресурсов каждой страны определялись по трем параметрам — возрасту, уровню образования и доле ВВП на душу населения.
О том, к каким вызовам и как нам готовиться, "Огоньку" рассказала один из авторов исследования, старший научный сотрудник MGI Ану Мадгавкар.
— Какими будут основные тенденции развития мирового рынка труда к 2030 году?
— Эти тенденции определяют демографические факторы: старение населения в некоторых развитых странах и продолжающийся рост населения в странах Юго-Восточной Азии и Африки.
В ближайшие годы ожидается сокращения трудовых ресурсов в России, Японии и Германии: население этих стран становится все старше. Темпы роста трудовых ресурсов в мире, вероятнее всего, снизятся почти на треть. В последние 20 лет эти темпы были 1,4 процента в год, наш прогноз на ближайшие два десятилетия — 1 процент. Если доля занятого населения не изменится, многие развитые страны, чтобы сохранить темпы роста ВВП на душу населения, должны будут значительно увеличить производительность труда — поднять ее на 30?60 процентов или даже в два раза. Если этого не удастся сделать, будущие поколения столкнутся с более низкими темпами повышения уровня жизни, а может быть, в каких-то случаях дети будут жить беднее своих родителей.
В ближайшие 20 лет мировой объем трудовых ресурсов будет расти в первую очередь за счет Индии и новых развивающихся стран Юго-Восточной Азии и Африки, таких как Бангладеш, Пакистан, Нигерия и Кения. В сумме эти страны дадут прирост около 360 млн новых рабочих в течение следующих 20 лет, а это 60 процентов всего роста.
— Какие страны сейчас лидируют на мировом рынке труда? В чем их преимущества?
— Мы не рассматриваем какие-либо страны в качестве ведущих или отстающих на мировом рынке труда. У всех разные пути как в экономическом развитии, так и в том, что касается развития рынка труда. Например, Китай достиг хороших результатов благодаря тому, что привлек сотни рабочих со средним и средним специальным образованием, создав при этом для них рабочие места в отраслях вне сельского хозяйства. Индия несколько медленнее идет в том же направлении. Некоторым странам Африки и Ближнего Востока не удалось заранее создать достаточного количества рабочих мест для собственных рабочих с высшим образованием. Между тем в Латинской Америке очень резко возросла занятость населения (особенно среди женщин), и это привело к ускорению экономического роста. Однако значительная часть рабочих мест относится к неформальному сектору экономики. В таких странах, как Италия, Испания и Португалия, наблюдается низкая доля рабочих с высшим образованием, а новые рабочие места создавались до сих пор в основном в тех секторах строительства, где требуется низкоквалифицированная рабочая сила. В Германии, с другой стороны, существует очень хорошо развитая система профессиональной подготовки. Кроме того, там удалось сохранить больше рабочих мест в производстве и наукоемких отраслях, по сравнению с США. Таким образом, каждая страна обладает собственными характерными преимуществами и недостатками.
— Вы сказали, что к 2030 году Китай и Индия станут мировыми лидерами в подготовке высококвалифицированных специалистов. За счет чего эти страны добьются такого результата?
— В 2030 году на Китай и Индию будут приходиться 57 процентов всей новой рабочей силы, имеющей полное или неполное высшее образование. Это объясняется тем, что за последние 10 лет количество абитуриентов и выпускников университетов в Китае значительно возросло. Доля занятого населения с высшим образованием в Китае приближается к 33 процентам, что приблизительно соответствует среднему показателю для развитых стран. Что касается Индии, то там основной фактор — демография. Сохраняя существующие темпы роста числа выпускников, Индия сможет увеличить долю рабочих с высшим образованием до 88 млн человек в ближайшие два десятилетия. Если говорить о навыках, то Индия и Китай также станут ведущими поставщиками выпускников в области естественных, технических наук, в инженерном деле и математике. Судя по сложившимся тенденциям, до 2030 года эти страны на две трети обеспечат мировой рост количества выпускников, которые получат научно-технические специальности. Однако статистика не гарантирует Индии и Китаю преимущество в борьбе за высококвалифицированные кадры. Существуют сомнения в качестве образования, которое дают некоторые учебные заведения в этих странах. Особенно это касается подготовки студентов к работе, требующей высокой квалификации. Например, в Индии недостаточно хорошо развито обучение в области решения проблем высокого порядка и задач, требующих творческого мышления. А Китай испытывает потребность в более интенсивной интеграции своих квалифицированных рабочих в мировую систему университетов и научно-исследовательских лабораторий.
— Что в исследовании говорится о России и наших перспективах на мировом рынке трудовых ресурсов?
— Рост российского кадрового резерва ограничивает старение населения. Опираясь на демографические прогнозы ООН и разработанную нашим институтом модель уровня экономической активности, мы рассчитали: общая численность рабочей силы в России, вероятно, к 2030 году снизится на 10 процентов по сравнению с 2010-м. В России уже сейчас высока доля работающих женщин и мужчин в наиболее экономически активном возрасте, а также среди пожилых людей. Это означает, что резервов для привлечения на рынок труда новых сил не так уж и много. Даже если в ближайшие 20 лет 80 процентов выпускников российских школ окончат высшие учебные заведения (уровень, аналогичный корейскому), к 2020 году количество работников с высшим образованием в России вырастет на 6-7 млн, это небольшая доля в мировом кадровом резерве. Тем не менее офшоринг (то есть размещение на своей территории мощностей зарубежных компаний.— "О") имеет в России хорошие перспективы. Сейчас в Восточной Европе за счет офшоринга создано примерно 300 тысяч рабочих мест. Для сравнения: в Индии их 2,1 млн и 1,6 млн в других странах Азиатско-Тихоокеанского региона. В России 66 тысяч человек, занятых интеллектуальным трудом, работают в области оказания услуг через офшоринг или аутсорсинг, при том что в Польше их более 80 тысяч.
В ближайшие годы сильнее всего недостаток квалифицированного персонала, вероятно, будет ощущаться в области естественных наук, технологий, разработок и здравоохранения. Россия могла бы ориентироваться на интеллектуальные услуги, создающие высокую стоимость, такие как, например, научные и технические разработки, инженерное проектирование, энергетика и биотехнологии. Страны Восточной Азии, такие как Южная Корея и Тайвань, активно развивают образование в области науки и техники и наращивают свою долю на мировом рынке офшоринга услуг НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.— "О"). Россия и Центральная и Восточная Европа также имеют преимущество перед Индией, Филиппинами и другими странами Азии на рынке аутсорсинга ИТ и бизнес-процессов. В том числе за счет близости к европейским рынкам.
— За какими специалистами будущее? Какие знания и навыки будут востребованными?
— Наши прогнозы спроса показывают, что в будущем наиболее востребованными будут квалифицированные сотрудники в области естественных наук и технологий. Кроме того, высок будет спрос на специалистов всех типов в сфере здравоохранения. Уже сейчас в развивающихся странах в этих областях наблюдается более быстрый рост зарплат и сравнительно низкий уровень безработицы по сравнению с другими профессиями. В развивающихся странах также будет очень высок спрос на квалифицированных рабочих, например сварщиков или слесарей.
Ану Мадгавкар, cтарший научный сотрудник MGI
— Есть ли страны, которые выстроили свою образовательную политику, ориентируясь на вызовы будущего?
— Будущее за образованием, ориентированным на практическую деятельность. Очень хороший пример — Корея. В 1950-1990-х годах здесь было проведено тщательно спланированное расширение системы образования с учетом экономического развития страны. В 1960-е годы стартовала программа по обеспечению всеобщего начального образования, а в последующем десятилетии — к 1980-м годам — сформирована и система всеобщего среднего образования. В 1990-х основное внимание в Корее уделялось развитию высшего образования с целью подготовки кадров для наукоемких производств, требующих существенного объема НИОКР. Сделав ставку на профессиональные навыки, естественнонаучные и технические дисциплины, образование удалось сделать более практически ориентированным. В профессиональных училищах обучаются 25 процентов всех студентов, получающих среднее образование, и около 75 процентов их выпускников затем идут в вузы. В 2008 году около 35 процентов выпускников колледжей получили дипломы по специальностям в области естественных и технических наук; это гораздо больше, чем во многих развитых странах.
Увеличив число тех, кто получает среднее и высшее образование, Корея занялась повышением качества обучения — привлекая к работе все больше учителей и сокращая количество учащихся в классах или группах до уровня развитых стран. Преподавателям стали больше платить, а требования к ним повысились. Сейчас в педагогику идут, как правило, лучшие выпускники вузов. В последние годы в Корее также появились специализированные средние школы, увеличился объем инвестиций в развитие технологий, а школам было предоставлено больше независимости в разработке учебных планов и подборе учителей. В результате Корея теперь входит в пятерку ведущих стран по различным показателям в сфере образования.
В Австралии действует программа под названием "Профессиональное обучение и практическая подготовка в школах". Она реализуется более чем в 90 процентах средних школ и охватывает около 40 процентов учащихся, то есть примерно 230 тысяч человек. Эта программа позволяет австралийским учащимся старших классов средней школы получить диплом о профессиональном образовании, признаваемый во всей стране. При этом для них остаются полностью открытыми все возможности в области высшего образования.
— В докладе говорится о необходимости привлекать в систему образования частных инвесторов, сделать связи университетов и компаний более рабочими. Что имеется в виду?
— Коммерческие организации должны активнее участвовать в подготовке специалистов для рынка труда. Тому есть много путей. Можно, например, участвовать в разработке учебных программ. Или развивать сотрудничество с вузами, чтобы само обучение становилось в большой степени ориентированным на практику. Вот компания Toyota ведет совместную работу с колледжами в США, организуя учебные курсы по производству и ремонту автомобилей как для собственных сотрудников, так и для молодых студентов и работников более старшего возраста, которые желают пройти переподготовку. В Германии используется так называемая двойная система профессионального обучения, которая ориентирована на студентов, уходящих из школы после 9 лет обязательного обучения. Суть в том, что профессиональные училища и компании совместно занимаются профессиональным обучением и практической подготовкой. Студенты проводят один или два дня в неделю в училище, а в остальное время работают в компании. Одновременно они продолжают учиться, чтобы иметь возможность в дальнейшем получить высшее образование. Эта возможность не фиктивная: 20 процентов учащихся, получивших образование в рамках такой двойной системы, идут после этого в вузы. Выгода компаний состоит в том, что на рынке труда появляются качественно подготовленные работники. Около 70 процентов организаций с численностью персонала более 50 человек участвуют в этой программе. Эти меры позволили Германии снизить процент безработных среди молодежи до половины от среднего уровня, характерного для стран ОЭСР.
Главная по науке
Визитная карточка
Ану Мадгавкар родилась в 1969 году, окончила колледж Святого Ксавьера в Мумбаи со степенью бакалавра в области экономики и статистики. Степень MBA получила в Индийском институте менеджмента в Ахмедабаде. Начинала валютным дилером в мумбайском отделении ANZ Grindlays Bank. Работала кредитным аналитиком в индийском представительстве рейтингового агентства Moody`s, затем финансовым аналитиком в компании Peregrine Capital. Стала партнером представительства консалтинговой компании McKinsey в Мумбаи в 1998 году, специализировалась на банковских и финансовых услугах, сфере страхования, рынке труда. В 2011 году заняла позицию старшего научного сотрудника McKinsey Global Institute (MGI), отделения экономических и бизнес-исследований компании McKinsey, и возглавила научную группу MGI, базирующуюся в Индии.