Глава общественной организации Кабардино-Балкарии «Хасэ», оппозиционный активист Ибрагим Яганов рассказал Ольге Алленовой, почему он не верит в то, что в республике началась борьба с коррупцией.
Как вы относитесь к задержанию чиновников КБР и модельера Мадины Хацуковой?
По-разному. Хацукова известная в республике женщина, она шьет национальную одежду, развивает культуру, и, по большому счету, ей могли бы это здание просто отдать бесплатно. Но против нее сработало то, что до 7 июня быть родственником президента в КБР было Божьим даром, а после 7-го июня это вдруг стало злым роком. И я, конечно, надеюсь, что она выйдет из этой ситуации «целой и невредимой».
Что касается чиновников, эта веревочка в конце концов должна была прекратить виться. Уровень коррупции в республике перешел все допустимые пределы. Республиканские чиновники за последние годы, почувствовав полную бесконтрольность и безнаказанность, воспринимали республику как акционерное общество и фактически потеряли ощущение реальности. Говорят, что у нас экономика развивается, все вокруг строится. А для кого строят — не понятно. Богатые становятся еще богаче, а бедные нищают.
Ну тогда вы должны радоваться тому, что в КБР провели такую спецоперацию.
Нет, я не радуюсь, потому что это совсем не похоже на борьбу с коррупцией. В республике масса фактов коррупции, которые лежат на поверхности. Например, гостиница «Нарт», 17-этажный комплекс, которая была продана за 12 млн руб. Тогда как хрущевка в этом районе стоит 5 млн. Но никого этот факт не заинтересовал, а за основу уголовного преследования взяли почему-то старую развалившуюся филармонию, которую власти, повторяю, могли бы просто так отдать Хацуковой. Но тут дело совсем не в борьбе с коррупцией. По всей вероятности, идет передел Приэльбрусья.
Как это связано с Приэльбрусьем?
Существует такой глобальный проект «Курорты Северного Кавказа». Там уже намерены участвовать англичане, французы, китайцы. И вот на фоне этого глава республики заявляет, что его холдинг «Синдика» намерен инвестировать в Приэльбрусье $1 млрд. Вы думаете, это понравилось тем, кто претендует на этот проект? Тем, кто его курирует? Там же огромные деньги. Они не хотят отдавать Приэльбрусье, они уже его считают своим. А глава КБР тоже не хочет уступать.
Думаю, чтобы президенту КБР показать, что он неправ, устроили всю эту спецоперацию с вылетом спецназа из Москвы в Моздок. Как все это выглядело? Спецназ на машинах с гражданскими номерами едет в КБР, а глава республики ничего об этом не знает. И узнает, только когда спецназ сносит турникеты в здании правительства. И как это должны воспринимать в республике? Глава, который является гарантом конституции, даже не знает о том, что происходит на его территории. А если бы это были боевики? Выходит, что он не может и себе обеспечить безопасность, не то что жителям республики. Вот это ему и продемонстрировали.
А людей не задела форма проведения этой спецоперации?
Этот налет должен был задеть людей и заставить их выйти на митинг, так и республиканские власти считали. Попробовали бы в Чечню прислать спецназ из Москвы. Но такой налет не первый и не последний, люди уже привыкли к тому, что силовики ведут себя так и с гражданским населением. С другой стороны, пропасть между властью и народом так велика, что такого авторитета у чиновников нет, чтобы народ встал на их защиту. Люди не вышли, потому что коррупция так достала, что была надежда, что все-таки хотя бы это дело доведут до конца. Но сейчас у меня нет и этой надежды. До 6 августа продлен срок ареста чиновников КБР, я думаю, сейчас идет торг вокруг Приэльбрусья — до 6 августа он закончится, и дело будет закрыто. И это раздражает. Коррупция правит везде, даже зачастую в спецоперациях силовиков. Я думаю, если Олимпиада и не состоится в Сочи, то только по одной причине — по причине коррупции.
В результате 9-месячной КТО в позапрошлом году в Приэльбрусье разорились десятки мелких и средних бизнесменов. У всех были кредиты, планы, надежды. Кредиты никто не отменил, выплаты по кредитам тоже, коммуналку тоже не отменили, а отменили туристов на девять месяцев. Люди разорились, многие продали свой бизнес и просто унесли оттуда ноги. Кому это было нужно? Кому нужно Приэльбрусье без живущих там людей? Вопросов много.